ALEX. Борисовский птенец

Александр ГЛЕБ — лучший футболист года. Событие знаменательное, которое мы и решили отметить по-особому. Новогодней четырехчасовой фотосессией... — Сань, и как ты себе понравился ...

Александр ГЛЕБ — лучший футболист года. Событие знаменательное, которое мы и решили отметить по-особому. Новогодней четырехчасовой фотосессией...

— Сань, и как ты себе понравился в качестве модели?
— Нормально, я в принципе такой и в жизни. Немного задумчивый, слегка загадочный, а так вообще с огоньком. В глазах. Таких тренеры шибко любят, вот, кстати, в чем секрет моего постоянного попадания в состав.
Сниматься прикольно было. Видно, что имел дело со знающими толк в работе людьми. Ирена на меня так изучающе посмотрела и сказала, что у меня довольно сексапильная внешность. Не скрою, приятно было старику услышать, что не совсем еще вышел в тираж. Но я думаю, что можно было и усилить эффект. С девчонками какие-нибудь композиции устроить.

— Знаем мы твои композиции...
— Да нет, все в рамках приличия. Я, честно говоря, до сих пор нахожусь под впечатлением этого вашего “Стадиона звезд”. Отдохнул по полной программе. За столик попал такой, что все равно как в оранжерею посадили. Слева — Оля Барабанщикова, справа — Женя Павлина, напротив — Леся Ткаченко. А еще сколько всяких девчонок красивых. Вот надо было их как-то подговорить, чтобы вместе сняться в плане популяризации нашей страны за рубежом. Ты знаешь, какое у тех же немцев понятие о Беларуси? Все на пальцах показывать надо. А тут — нате вам под самый нос — документ, и не отвертишься. Пусть бы призадумались о ценностях истинных и мнимых.

— А вообще-то по жизни девчонкам нравишься?
— Ну да. Себя хвалить особо не люблю, но народ-то не обманешь, он все видит и своих героев знает по именам. Я — обычный белорусский парень, без наворотов, но с душой. Культурка есть. В общении легкий. А девушки это ценят.
Хотя я не сказал бы, что в школе за мной девчонки табунами, с горнами и барабанами ходили. Так, умеренно. Я ведь до пятого класса обычным отличником был, потом только за ум взялся и стал серьезно в футбол гонять. Первая любовь была где-то в восьмом классе. Ее Аня звали. Я очень стеснялся и краснел, когда впервые назначал свидание. В “Макдональдсе”. Но наши чувства оказались взаимными, и мы стали встречаться. А потом был девятый, выпускной, она уехала учиться за границу, и я впервые в жизни почувствовал горечь утраты, как будто бы тебя стало меньше...
Потом у меня, конечно, тоже были девчонки. Но все романы, как правило, оказывались короткими. Поначалу человек мне нравился, а потом выяснялось, что внутри у него ничего нет.
Сейчас, когда вроде бы деньги появились, все равно как минер стал. Боюсь ошибиться. Теперь в Беларуси наблюдается такая тенденция, что многие хотят выскочить за богатого, а там хоть трава не расти. Не хочется оказаться среди таких лопухов.

— Как проводишь дни в коротком рождественском отпуске?
— Днем сплю часов до 12. Потом вместе с ребятами иду на тренировку БАТЭ. Гоняем там мяч часиков до шести. Вечером — ресторан, дискотека. Вчера, например, с родной командой ходили на мальчишник. Есть у нас такая традиция. Все по-культурному. Разговоры всякие ученые, ребята с докладами выступают о тактических новинках, кто где чего подсмотрел или повыспрашивал. Опытом обмениваемся и по другим вопросам.

— Во сколько вы свой мальчишник закончили и где?
— В бане, где ж еще? Есть у нас такая традиция — каждый мальчишник заканчивать именно там. Попариться с пивком, расслабиться. Ну а притормозили как полагается, около одиннадцати. Пришел Федя-француз, он же легендарный капитан команды Саня Федорович, и сказал, что пора. Он опытный, ему виднее, когда мальчишник надо заканчивать.

— Как ты отметил известие о том, что стал лучшим футболистом страны 2002 года?
— В Германии — не до празднований — надо было доигрывать первый круг, а в Минске ты сам видел, в первый же день на родной земле, сразу с корабля попал в “Белую вежу”, где выглядел, считаю, достойно, не посрамив честь футбольной сборной.

— Мне показалось, что ты даже несколько переусердствовал.
— Скорее, это явилось исключением из правил, но опять-таки приятным. Было и настроение, и хорошие люди вокруг. Но если ты заметил, то водку я не пил. Надегустировался этого напитка где-то в пятнадцатилетнем возрасте и пришел к выводу, что он — не для моего организма. В крайнем случае поцежу немного коньяка. А вот своего пристрастия к хорошему красному вину и пиву скрывать не буду.
В Германии практически каждый день после тренировочки пьем пиво, по три бутылочки. Так тебе скажу, что я в нашем “Штутгарте” самый завзятый трезвенник. Там эти черти так пьют, что мало места. Ты бы видел, как они в клубе водку кушали после последнего матча...
Наливают здоровый стакан “Абсолюта”, добавляют чуть “Ред булла”, и вперед. Один за другим, один за другим. Мне стаканчик налили, так я его весь вечер трубочкой сливал. А они ржут: “Какой ты русский, если водку не пьешь?” Ну я их грамотно, конечно, разрулил, мол, Беларусь — это не Россия, и вообще у нас новые веяния, суть которых вы поймете, когда мы вашу сборную в Мюнхене возить будем, как котят. А они вообще со смеха под стол чуть не падают: “Кто нас возить будет? Ты что ли, вдвоем с братом?”
Это все Балакова шутки. Он как узнал, что я в Беларуси лучшим футболистом стал, за мной целый вечер ходил. “Объясни мне, говорит, Алекс, кто у вас вторым стал, брат твой, наверное? Я вообще из белорусов никого не знаю”.
Они на самом деле наших не знают. Я в шоке был, называл им и Белю, Хаца. Мол, серьезные ребята, в киевском “Динамо” играют. Ноль подсечки. В общем, не следят люди за европейским футболом.

— А сам бы ты кого в тройку лучших белорусов поставил?
— Кутика — я считаю, за сборную он прилично сыграл, в клубе были какие-то проблемы, но это уже другое дело. Хацика, конечно. Серега Гуренко очень много работал на поле — его бы тоже поставил. Белю я не брал: он, конечно, игрок классный, но из-за травмы не смог в этом цикле помочь сборной.

— Какие, кстати, у тебя отношения с аксакалами сборной?
— Нормальные. Но разница в возрасте дает о себе знать, и поэтому в нерабочее время я больше тусуюсь с молодежью — Кутиком, Омелей, Корытько и так далее.

— Кто для тебя главный авторитет в сборной?
— Я в принципе всех ребят уважаю, но особых авторитетов у меня нету.

— Говорят, что ты сам — ярко выраженный лидер.
— Не люблю себя хвалить, но с детства как-то так все и складывается. Да и позиция моя на поле предполагает держать все нити игры в руках.

— Ну а что ж ты в трех отборочных матчах нити-то ослабил? В товарищеских играх все вроде бы неплохо получалось...
— Когда матч не носит официального характера, то на него выходишь полностью раскрепощенным. Над тобой ничего не довлеет, и ты просто стараешься играть в футбол так, как его понимаешь. Чтобы и зрителям приятно было, и самим весело. Ты ж видел, какие мы с латышами карусели устраивали, на турнире в Москве всех обыграли, хотя этого никто не ожидал.
А когда пошли матчи на результат, где очки надо вырывать, потому что “народ ждет, надеется и верит”, появился мандраж. Р-р-раз — и все перестало получаться. Ну с Голландией — понятно, с ней, как ни настраивайся... у нас с самого начала шансов было мало — все эти Клюйверты просто на голову сильнее. А вот австрийцам и чехам обидно проиграли. Особенно первым. Холод собачий, народ весь стадион забил, а мы опозорились. В командной игре ничего не получается, в передачах ошибки, берешь мяч, начинаешь его таскать — отбирают. Люди на трибунах сидят в шоке. Они на команду пришли, а мы как...
Не хочу никого критиковать, но нашей сборной надо еще во многом добавлять. Конечно, жалко, что Валика не было. Хорошо, что сейчас он выздоровел. Какой-то маленький шанс у нас остался — не знаю, используем мы его или нет, но крови нашим обидчикам мы должны попортить. Лично я планирую. Самое хреновое в футболе — когда клоуном остаешься.

- Есть ли какие-то молодые ребята, которые в ближайшее время могут усилить игру национальной сборной?
— Думаю, что нет.

— Грустный ответ.
— Ребят перспективных у нас хватает, но беда в том, что не всегда получается запустить людей на хорошую орбиту. Сейчас БАТЭ продал Концевого и Шмигеро в “Спартак”. Клуб, понятно, не самый великий, но все же его уровень по сравнению с белорусским чемпионатом достаточно высок. Ребята могут серьезно прибавить. Братья Цыгалко мне нравятся. Особенно Юрка. Вратарь просто сумасшедший — имел возможность наблюдать его на сборе национальной команды. Но им тоже надо будет постараться хорошо уехать, не за деньгами куда-нибудь во вторую российскую лигу, а за мастерством. Но вообщето эту проблему надо решать на общенациональном уровне.

— Выступление президента страны по этому поводу читал?
— Нет, но мне рассказывали, что футболу он поставил неудовлетворительную оценку. Неплохо, конечно, если будет принята толковая программа развития футбола в стране. И начинать надо, тут ежу понятно, с детских школ. Я смотрю, как юные динамовцы на асфальтовом поле тренируются, и у меня мурашки по телу бегают. А у других и такого нет — в пыли, в грязи, по кочкам...

— Как тебе пассаж президента о том, что в страну планировали пригласить в качестве главного тренера Лотара Маттеуса?
— Погорячились бы. Из-за границы никого везти не надо — ребята его не поймут. И он их — тоже. Дело не в знании языка, а в менталитете. Тот же Малофеев прекрасно знает, что даже после проигранного матча ребятам надо дать возможность развеяться и выбросить дурные мысли из головы, но я не уверен, что Маттеус придерживается таких же взглядов.
Если в Германии тебя заберут на сборы, то уже никуда не денешься. Будешь сидеть, пока “крыша” не поедет.
Приглашали уже. Вон, в “Славию” один съездил... Так команду развалил, что до сих пор собрать не могут.

— А тебе тяжело было привыкать к немецкому менталитету?
— Очень. Полтора года я порывался плюнуть на все и уехать. Если в БАТЭ тебе все помогали, советовали, подшучивали, и вообще мы жили, как одна семья, то в “Штутгарте”, как на войну попал. Все друг другу волки, и каждый сам за себя. За место в составе любой готов перегрызть горло товарищу. Там на тренировках рубятся хуже, чем в игре. Все сразу забывают, кто кому друг и приятель, сзади так отоварить могут, что с поля еле уползешь.
Тренер — тоже не Пунтус. Какой-то психологической поддержки не дождешься. Да, на тренировке тебе скажут, хорошо работаешь или плохо, а за пределами поля ты можешь рассчитывать только на себя. И когда на поле делаешь ошибку, то в Германии всегда виноват молодой. Тем более, если этот молодой еще иностранец, да вдобавок из бывшего СССР.
Там немцы и иностранцы даже кушают отдельно, каждый за своим столиком.

- Так ты что, получается, в “Штутгарте” человек второго сорта?
— Поначалу так и было, я от всего этого пресса иной раз даже плакал. Ну так, конечно, чтобы никто не видел. Хорошо, что мой менеджер Николай Шпилевский всегда был рядом. Ну и брат тоже. Их поддержка, помощь родителей, которые тоже говорили, мол, Саня на сдавайся, и позволили выстоять.
А сейчас, когда я уже чего-то добился своей игрой, то отношение, естественно, изменилось. Теперь я человек уважаемый, с которым не стесняются советоваться по многим вопросам.

— То есть сейчас собой ты удовлетворен.
— Ну да. Но, естественно, останавливаться на достигнутом не хочется. Мне еще многому надо научиться. Не хочу говорить, что у меня имеются какие-то кумиры, просто есть футболисты, у которых что-то хочется взять. Движение, прием мяча, финт, удар... Самый любимый игрок у меня — это Зидан. Я когда вижу, как он принимает мяч, то просто радуюсь, что на земле существуют люди, которые сумели сделать из футбола искусство.

— За три года, проведенных в Германии, твой менталитет каким-то образом поменялся?
— Безусловно. Я стал более размеренным. У немцев ведь все расписано — в такое-то время ты делаешь то и то, а через час уже совсем другое. Если у них в плане обед стоит в час дня, то трапезу не отменит даже угон любимого автомобиля. Я скажу, что такой стиль жизни очень успокаивает нервы. Хотя не знаю, может быть, у нас бы тоже все были спокойными, если бы были уверены, что их обед никуда от них не денется?
Но профессионализм здесь возведен в ранг закона. Это у нас можно вечером зарулить на дискотеку, поплясать там до утра и чуть ли не прямо с нее заявиться на утреннюю тренировку, а в Германии такие номера не пройдут.
Брат как-то взял мою машину и отправился на ней на дискотеку. Дело, замечу, было за три дня до игры чемпионата Германии. Кто-то заметил авто возле клуба и рассказал главному тренеру Магату. И он меня не поставил на матч. Я потом только понял из-за чего. Да там даже есть специальные люди, которые все очень хорошо замечают. И поэтому, чтобы играть, надо вести профессиональный образ жизни.

— Какие требования к твоей повседневной одежде есть, например, у главного тренера?
— В Германии насчет гардероба все очень спокойны. Носи что хочешь. Кроссовки, майка, шорты — там русская пословица насчет одежки не играет. Очень любят хлопок — потому как натуральное сырье. По той же самой причине отвергают синтетику.
Есть у нас один португалец — любит одеться броско. С шиком. Немцы этого не понимают и поэтому постоянно над ним подтрунивают.
Я люблю в принципе по бутикам пройтись, но делаю это без фанатизма. “О, новая коллекция, надо срочно приодеться по последним делам” — это не для меня.

— Но приятно небось прогуливаться по Штутгарту и чувствовать себе небедным даже по местным понятиям человеком?
— Ну чего уж скрывать... Вообще деньги дают свободу и независимость. А это далеко не самые последние в жизни вещи. Но, честно говоря, особенно философствовать на эту тему не хочется — у наших людей она может вызвать только раздражение. Я же сам белорусский и прекрасно помню то чувство, когда ходишь и думаешь, как правильнее потратить последние деньги. Какую булку лучше купить — ту или вон эту, которая на тридцать рублей дешевле.

— Как любишь отдыхать в Германии?
— У меня много приятелей среди русских немцев. Мы собираемся шумной компанией и отправляемся на рыбалочку или пикничок. Люблю ездить к своему менеджеру на виллу в Испанию, когда в чемпионате выдается небольшой перерыв.

— Как тебе немки?
— Я тебя умоляю... Вроде и разговор стал завязываться, а ты такие жестокие вопросы задаешь. Ну что сказать по этому поводу — если из ста тысяч одна будет ничего — это уже удача. Молодежь там такая извращенная, что сами немцы в шоке. Они уже подбили статистику, что через два десятка лет все семьи в Германии будут смешанными. Не хотят там мужики жениться на своих соотечественницах. И я доверительно тебе скажу, что их можно понять. Я, например, на них смотреть не могу. Страшные, почему-то толстые. За собой не следят. Одеваются не поймешь как... Старик, ты разбередил душу. Как мне теперь туда возвращаться? Не поеду, после наших-то девчонок...

— Продержись еще немного, Саня, и вообще относись к этим вещам с юмором.
— Юмор у немцев еще тот. Мы с Балаковым его не очень понимаем. Скажут что-нибудь безобидное по нашим понятиям и ржут как кони. А если у нас какая-нибудь действительно хорошая шутка проскользнет, они только вежливо улыбнутся. Разные мы с ними все-таки.

— А чему у них полезному можно научиться?
— Бойцы. Не все, конечно, но большинство. В игре ничего не боятся, бьются, землю едят, мениски вырывают, но с поля не уходят. И откуда в них эта жила — понять не могу. Может, какие традиции?

— Я и не сомневаюсь. Так бездарно, как мы с Уэльсом, немцы небось никогда не сыграли бы.
— Согласен, это был позор. Шанс был колоссальный, и так оконфузиться... Мы и так были опущены, а нас этот Уэльс еще ниже опустил. У них все люди в Англии играют, и им до барабана, на каком месте идут, главное — доказать, что могут играть.
Но ты вообще-то такие вопросы задаешь, что для ответа на них надо еще человек двадцать позвать, чтобы найти причину, почему мы так в Кардиффе облажались.

— Я думаю, что немецкие журналисты не менее доставучие...
— Волки. Нам вообще нельзя давать интервью без диктофона или в отсутствие представителя клуба. Было много таких случаев — человек хочет сказать что-то хорошее, а журналисты все переворачивают с ног на голову. Я тоже как-то после игры сказал одному корреспонденту, что моя цель в сезоне — попасть с командой в зону Лиги чемпионов. На следующий день газета вышла с заголовком: “Тренер “Штутгарта” хочет попасть в Лигу чемпионов.”
Говорю Магату: “Я имел в виду не вас, а только себя”. Магат ответил, что и сам это понял, потому как местные репортеры обычно не утруждают себя особой достоверностью. Для них главное — сенсация, скандал. И добавил: “Мы внутри команды можем думать о Лиге чемпионов, но журналистам знать об этом вовсе не обязательно”.
А слово Магата, я тебе скажу, в нашем коллективе — закон. Его там все так уважают... Он злой как ну сам знаешь кто. Слово лишнее при нем боятся сказать. И шутят тоже достаточно осторожно.
Ну, в общем, я теперь в Германии разговариваю с прессой очень кратко. “Да — нет”.

— Но это же не очень здорово и для тебя, и для популяризации футбола.
— Я знаю. Но если честно, то не очень приятно знать о том, что вот этот парень, который сегодня нахваливает после удачного матча, завтра будет дежурить возле ресторана или дискотеки, чтобы сфотографировать тебя и написать какую-нибудь ерунду.
Горлукович вон тоже как-то с приятелем зашел в ресторанчик, взяли по 100 граммов, а их сняли и потом на компьютере соорудили бутылку водки, которую они будто бы оприходовали. Шуму было...

— Но, с другой-то стороны, русские на самом деле далеко не ангелы...
— Да я и сам из-за дурной головы иногда лажаюсь. Как-то раз перед игрой, уже после установки, когда все переодеваются, взял телефон и разговариваю с приятелем, мол, во втором тайме выйду на замену. И, как назло, попался на глаза главному тренеру. Магат как заорет: “Все, Глеб, на игру можешь не переодеваться!” Я потом еще и штраф заплатил. За два часа до начала игры все телефоны должны быть отключены...
В “Штутгарте” профессиональный подход к делу строится в первую очередь на жесткой дисциплине. Так и надо. Почему БАТЭ регулярно добивается высоких результатов? Иосифович (Пунтус. — “ПБ”.) так поставил дисциплину — отбой — подъем... Хотя я не знаю, когда в БАТЭ отбой, мы в Штутгарте только идем пиво пить с командой — то есть тут еще можно подискутировать, но в остальном все очень солидно.

— Я смотрю, борисовские птенцы родное гнездо не забывают...
— Ну а чего, за команду не стыдно, на европейской арене бьются, страну не позорят. Этих дернули, тех — и не кого-нибудь, а серьезные клубы наказали.
Работают с умом. Система своя. База шикарная. Все ребята, которые попадают в команду, раскрываются. Почему многие хотят попасть в БАТЭ — да они знают, что в этом клубе самые лучшие условия. Только работай — тебе помогут во всех жизненных ситуациях. Продадут грамотно. Не за три рубля будешь играть и в хорошем клубе.
Думаю, в этом сезоне наши хорошо Беларусь поддержат, и в “Кубке Содружества”, и в квалификации Лиги чемпионов.

— Тут самое время, Саня, пофилософствовать и насчет сборной. Когда мы уже чемпионами мира станем?
— Я тебе скажу, что таких глобальных вопросов передо мной еще ни в одном интервью не ставили. Сразу видно, что “Прессбол” рассуждает серьезными категориями и на мелочи не разменивается. Вы прямо, как я в молодости. Очень бескомпромиссный был. Но сейчас, через призму прожитых лет, скажу, что вопрос этот серьезный.
А с другой стороны, я — оптимист. Помнишь, как-то у Пеле спросили: “Когда Россия станет чемпионом мира по футболу?”

— Да он еще ответил, что не ранее, чем бразильцы станут лучшей хоккейной сборной мира.
— Я тут с мэтром согласен. Впрочем, учитывая большой прогресс в последнее время хоккеистов с берегов Амазонки, я думаю, что не за горами то время, когда какой-нибудь саратовский паренек ликующе поднимет над головой Кубок мира. Ну а мы станем аккурат следующими чемпионами после россиян.
На самом деле, знаешь, я уже притомился от чтения интервью многих наших спортсменов по самым разнообразным видам спорта. Все такие пробитые: “Да мы их не боимся, кто они вообще такие?... Да команда у этих мертвая, защиты нет, тренер — старый хрен, который уже давно ничего не рубит”. “Ну а вы как?” — корреспондент спрашивает. “Да мы хоть куда, готовы на все сто и рвемся в бой так, что аж копыта трещат”. Потом нашим отгружают целый мешок, и все сразу замолкают.
Не хочется быть клоуном. Профессионалы не обещают — профессионалы все доказывают на деле. Я не говорю, что такой великий, мне еще есть над чем работать, просто у нас слишком многие считают себя профи, хотя на самом деле далеки от этого понятия, как от луны.
Вот если мы скажем себе, умникам: “Э нет, ребята, так что-то не получается, давайте попробуем по-другому” и сделаем решительные шаги по всем направлениям, тогда какой-то толк будет. Иначе же все опять одной только говорильней и закончится.

— Чего еще в жизни хочешь?
— Со временем жену. Любимую и надежную. Чтобы не продала за три копейки, когда мне станет трудно. Чтобы была как лучший друг, с которым можно посоветоваться по любому вопросу и при случае поплакаться в жилетку. “Маня, меня сегодня опять эти мужланы на тренировке сзади по ногам били.” — “Так, скажешь мне фамилии, завтра я с этими гансами сама разберусь. Ишь чего удумали, Сашулю, кормильца нашего, калечить...”
Но я фактурную не хочу, чтобы сажень косая в плечах была. Мне бы, например, ну вот как хотя бы... Нет, ну слушай, зря я все-таки с нашими девчонками не сфотографировался. Хотя ладно, в следующий раз, если, бог даст, мы этот пробел ликвидируем...