Сергей Игнатович: "Я сделал небольшой отступ назад, и вдруг ахилл просто порвался"

В футболе это одна из самых злополучных травм — по степени тяжести наравне с разрывом крестообразных связок. В апреле она не обошла стороной и основного вратаря "Минска" Сергея Игнатовича. В интервью с ним football.by расспросил обо всем, что связано с этим повреждением и его последствиями — и узнал много интересного.

До минувшей весны карьера 29-летнего голкипера протекала вполне себе успешно. В минском "Динамо", помимо пяти медалей, он два сезона подряд выступал в групповых раундах Лиги Европы. В шаге от попадания туда остановился осенью прошлого года уже с "Динамо" брестским. А прошлой зимой перешел в "Минск", с которым в апреле приехал в Гомель, чтобы сыграть против "Спутника" в чемпионате страны. Во втором тайме и приключилась та самая травма, из-за которой сезон для Игнатовича закончился так рано...

— Мы просмотрели видео того злополучного эпизода много раз. А каким он вспоминается вам?
— Обычный игровой момент, какие часто встречаются в футболе. Защитник отдавал мне мяч. Я сделал небольшое движение назад — отступ, как вдруг что-то дернуло. Показалось, что сзади кто-то ударил по ноге. Или как будто наступил в яму, и нога туда провалилась. При этом видел, что ко мне бежит нападающий. Поднялся с поля и выбил мяч. Уже тогда понимал: что-то серьезное. Хотя боли как таковой не было — только шок.

— Вы же вынесли мяч здоровой ногой?
— Да, ахилл порвался на правой. Я, когда встал, на нее оперся, а левой ногой мяч выбил. Понимал, что соперник нацелен на ворота. Думаю, он не стал бы разбираться, что к чему. Поэтому просто решил выбить мяч.36702
— А из-за чего все это произошло? Накопилась большая нагрузка на сухожилие?
— Поскольку я вратарь, у меня много прыжковой работы. И ахилл давно меня беспокоил — и его перегрузка была, и надрыв, из-за которого носил гипс две недели. Но это было опять-таки давно, а перед матчем ничего не предвещало такой травмы. Готовился к игре в полную силу. А когда вышли на синтетику в Гомеле, сухожилие сразу заболело. Это из-за того, что поле очень плохого качества — давно на таких не играл. Но большого значения не придал — не бывает ведь такого, чтобы совсем ничего никогда не болело. А потом ахилл резко порвался, и все.

— А чем именно так плоха синтетика на стадионе СДЮШОР-8 в Гомеле?
— Когда после той игры звонили ребята, они тоже жаловались на это поле. Говорили, что на нем много кто травмы получает. И рассказывали, что на нем тренируются в бампах вместо бутс, потому что иначе просто невозможно. А покрытие это, понятно, старое. Там и дырки, и проплешины. И, как понимаю, оно просто на бетон уложено без прослойки, а потому очень твердое — даже вратарю падать больно.

— Рано или поздно с вами это случилось бы все равно?
— Тяжело сказать. Но сейчас не было предпосылок к тому, что ахилл порвется. Это ведь не так, что он постоянно болит — и я сам довел его до такого состояния. Опять-таки, прежние проблемы с ним остались позади. Повторюсь: готовился к матчу безо всяких ограничений.

— Как прошел в деталях остаток того дня? Вас с поля на носилках унесли?
— Нет, увели за две руки, а я прыгал на здоровой ноге. Таким способом меня отвели в машину скорой помощи. Мы дождались, пока ей на смену приедет другая, поскольку одна во время игры всегда должна оставаться на стадионе. Отправились в травмпункт в Гомеле. Там мне сделали УЗИ, сказали, что у меня разрыв ахилла, и наложили лангету. А затем родители жены, которые были на футболе, отвезли меня в Минск. Мы сделали так, чтобы из-за меня не задерживать всю команду. Потому что у врачей все было не так быстро, как хотелось бы. Везде очереди, да и людей в травмпункт всегда много привозят.36703
— Когда и где состоялась операция?
— Через пять дней — в Минске, в РНПЦ травматологии. После нее месяц носил гипс. А затем вместо него еще две недели — специальный фиксирующий "сапог". Потому что с гипсом или лонгетой нога всегда находится в одном положении — носок натянут вниз, чтобы ахилл не был напряжен. А с помощью "сапога" уже регулируется угол сгибания стопы, чтобы со временем она вернулась в обычное положение.

— Ходили с костылями?
— Конечно. И их, и "сапог" брал напрокат. С гипсом было тяжело передвигаться — даже по дому. Требовалось прилагать немало усилий, чтобы просто попить воды или сходить в туалет.

— Кстати, а насколько тогда усложнилась ваша жизнь именно в быту? Что еще стало крайне неудобным?
— Да почти все! Я для жены был, наверное, как еще один маленький ребенок. На улицу выходил редко — раз в четыре дня примерно. Потому что постоянно находиться только дома было тяжело. А спортсмену так долго лежать на диване — тем более.

— Насколько пройти через все это было трудно психологически?
— Обидно, что уходит столько времени, в течение которого можно было играть и приносить пользу команде. Я ведь был готов и полон сил, а здесь такое. Но чтобы быстрее восстановиться, надо мыслить позитивно — унывать точно не стоит. Вот и я тоже старался. Хотя получалось, понятно, не всегда.

— Мысли об окончании карьеры?
— И они тоже лезли в голову. Но морально к этому я пока не готов. Поэтому надо полностью восстановиться — на одной ноге особо не поиграешь. Так что надеюсь выступать и дальше.

— На что тратили много свободного времени?
— На семью. Месяц назад родилась вторая дочка. Старшую постоянно отвожу в садик. В моей жизни стало меньше футбола, зато появилась возможность больше внимания уделять родным. Где-то убыло, а где-то прибыло.36704
— Вернемся к вашей травме. Как проходило восстановление?
— В силу опыта и зрелости понимал, что и как мне для этого нужно делать. Обратился к реабилитологу. И до сих пор езжу в реабилитационный центр в Минске к Наталье Владимировне Масловой, которая восстановила многих наших спортсменов. Травму получил в начале апреля. В мае снял "сапог". Получается, посещаю ее занятия уже семь месяцев. Они длятся каждый день от двух до трех часов.

— На каком этапе ваше выздоровление сейчас?
— Тяжело прогнозировать. Потому что изначально рассчитывал на одно. Были мысли успеть восстановиться к концу чемпионата и еще сыграть до его завершения. Но не так все просто. Организм у всех разный, и специфика восстановления — тоже. У меня было много нюансов, которые его замедляли. Поэтому и приходиться дольше приходить в форму, чтобы чувствовать себя полностью готовым к работе.

— И действительно: обычно восстановление после такого повреждения занимает до полугода. У вас, получается, уже больше.
— Опять-таки, у всех по-разному. Знаю, у баскетболистов это очень распространенная травма. Звезды НБА и по году восстанавливаются. Я когда изучал, что к чему, увидел, что некоторым спортсменам для этого и пяти месяцев хватает. На такие сроки и нацелился. Но были и другие примеры — и тот же год, и даже полтора. Так что у каждого своя история.

— И когда вам можно будет возобновить тренировки?
— Рассчитываю, что к началу февраля буду на сто процентов готов к работе в общей группе. А дальше уже по ощущениям. Если что-то пойдет не так, то придется делать перерывы в работе и заниматься с доктором или физиотерапевтом.

— Но ведь до этого будут и какие-то самостоятельные занятия?
— Естественно. Нужно плавно подводить себя к полноценной работе. А что касается сугубо вратарской специфики, то полно технических упражнений, которыми можно заниматься даже в середине реабилитации. Я для этого, хоть и нечасто, но посещал тренировки "Минска". Можно работать и на коленях, и сидя, и так далее. Это вратарю точно не помешает. А может, даже и поможет в плане развития.36705
— У кого еще из наших игроков был надрыв ахилла?
— Когда после травмы только начал ходить на реабилитацию, застал там Сергея Усеню из брестского "Динамо". Он, к слову, восстановился быстрее меня — за пять месяцев. В конце сезона уже был готов играть. Рассказывал, что пока еще ощущает небольшой дискомфорт, но в целом все отлично.

— А у вас это самая серьезная травма в карьере?
— Да. Не ожидал, что со мной вообще такое случится. Потому что всегда легко переносил все нагрузки. Травмы до этого? Были переломы пальцев. А однажды выбыл из строя на месяц — из-за перелома ребра.

— Это еще когда?
— В моем единственном матче в сборной. В ноябре 2017-го проводили в гостях спарринг с Грузией. Соперник ударил в ребро, и остаток сезона мне пришлось пропустить. Благо после отпуска был полностью готов.

— Кто-то, кроме вас, брал на себя расходы на операцию и восстановление? Может, помогал клуб?
— Нет. Эти затраты легли на меня. Клуб все это время просто платил зарплату, которая осталась в прежнем объеме. Не мешали — уже хорошо.

— Были готовы к тому, что "Минск" сейчас не продлит с вами контракт?
— Да. Насколько понимаю, контракт может автоматически продлеваться на то время, пока футболист восстанавливается после полученной в игре травмы. Но ни я, ни клуб такой инициативы не проявляли. Тут надо сказать, что изначально планировал перейти в "Минск" только на полсезона — до лета. Не собирался оставаться здесь на весь год. И была договоренность с тогдашним председателем клуба Игорем Шлойдо, что при появлении хорошего предложения меня продадут. На это и был расчет, что "Минск" получит на первый круг опытного вратаря и заработает с моей продажи, а затем вместо меня будет играть молодой голкипер. Поэтому то, что сейчас клуб не продлил со мной контракт — нормальное явление.35535
— Что теперь? Говорят про ваш переход в "Торпедо"-БелАЗ.
— Писали, будто я уже точно продолжу карьеру в Жодино. Но это не так. Интерес со стороны клуба, может, и есть. Однако все упирается в мое восстановление. Потому что форсировать его я не буду. А не всякий клуб согласится работать с игроком, который не будет готов к началу предсезонных сборов. Мне ведь придется их первую часть пропустить.

— Что пожелаете лично себе на Новый год?
— Здоровья, конечно же. Когда сталкиваешься с этим, то начинаешь прекрасно понимать: это самое дорогое, что у тебя есть.