Анри Хагуш: кривого слова о нас ни от игроков «Реала», ни от «Ювентуса» журналисты не услышали

Перед матчем с питерцами защитник БАТЭ Анри Хагуш рассказал о своих впечатлениях от игр Лиги чемпионов, высокомерии игроков "Зенита" и отзывчивости ван Нистелроя и Рауля.

Анри Хагуш — фигура заметная. Разговоров о молодом даровании после первого матча с «Зенитом» — пруд пруди. Контекст всегда один: парень с российским паспортом, с таким амплуа, имеющий такие данные и такой характер (в Беларуси за волевые качества Анри даже называют российским Гаттузо) не может не оказаться в итоге в одной из ведущих команд премьер-лиги. Сам Анри-Дженнаро относится ко всем пересудам спокойно. Ему всего-то двадцать два, а опыта, разочарований и взлетов уже хватает.

СЛИШКОМ ИСКРЕННИЙ

— Есть какие-то вопросы, которые для вас — табу? — уточняю на всякий случай.
— Нет таких вопросов. Я наоборот чаще слышу, что слишком искренний… — говорит Анри и добавляет через паузу: — для футболиста.

— В одном из интервью белорусским СМИ вы культурно, но жестко прошлись по российским соперникам: «Прогнозы пусть делают игроки «Зенита», у них это лучше получается. А мы будем играть». Зная вас, предполагаю, что-то задело за живое в антураже матча на «Петровском».
— Да, задело, конечно. Наверное, правильно говорят, что лучше не читать прессу, но я вот прочел интервью двух игроков «Зенита». Удивило высокомерие, с которым они о БАТЭ отзывались, и какое-то непонятное (конкретно в их случае) самомнение. Сейчас я уже могу судить о том, как себя ведут настоящие профессионалы. Я видел ван Нистелроя, который полчаса в подтрибунке ждал, пока мы закончим послематчевую пробежку. И только потому ждал, что Виталий Казанцев хотел с ним лично познакомиться! Я был свидетелем того, как Рауль пришел сам в нашу раздевалку только для того, чтобы отдать свою майку Юревичу (он перед матчем ему обещал). И ни одного кривого снисходительного слова о нас ни от игроков «Реала», ни от «Ювентуса» журналисты не услышали. Так, как они, себя ведут настоящие звезды футбола. А те, кто не уважает соперника, как правило, больше энергии тратят на слова, чем на игру.

— Будет очень обидно, если чьи-то лишние слова испортят ваше мнение о «Зените»: ведь вы совсем недавно говорили, что это очень хорошая, достойная и серьезная команда.
— А я и сейчас того же мнения. За российским чемпионатом могу следить, смотрю очень много матчей. Считаю, что на данный момент в премьер-лиге по-настоящему играющих две команды — питерцы и ЦСКА.

НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ-НЕГАТИВНОЕ

— Вы ведь долгое время были красно-белым. Говорят, что бывших спартаковцев не бывает. И тех, кто лояльно относится к армейцам, — тоже.
— Когда играл за дубль «Спартака», не скрою — была у меня такая особая заряженность на ЦСКА. Помню, как-то на Песчаной мы сражались с армейцами-одногодками (Анри 1986 года рождения. — «Спорт».), и на матч пришли Евгений Гинер и Валерий Газзаев. А мы взяли и выиграли. Знаете с каким счетом? 7:0!

— Как вы вообще оказались в «Спартаке»?
— А все легко получилось. Я к тому времени не так чтобы долго и играл. Вообще, футболом начал заниматься не с раннего возраста, хотя, по идее, должен был с детсада в него играть, ведь мой отец — Енвер — когда-то стоял в рамке сухумского «Динамо». Но… в Гаграх это было… (Смеется.) В общем, история такая: когда я был в пятом классе, папа впервые привел меня в секцию, я вышел на товарищеский матч, а через пятнадцать минут ушел самовольно с поля в раздевалку и объявил: «Не могу столько бегать. Футболом не хочу заниматься». Отец был расстроен, конечно. Но год спустя меня снова потянуло к полю. Мой старший брат Алхаз занимался в московской спартаковской школе. И когда меня пригласили на просмотр, я приехал, уже будучи со многими ребятами знакомым. В общем, вроде закрепился. А дружил с Алексеем Ребко. Мы с ним в школе за одной партой сидели, но друг у друга не списывали, потому что оба ничего не знали. С уроков нас вместе выгоняли. До сих пор с Лешей вспоминаем, как учили алгебру.

— Говорят, что игроки, которых кидает судьба по маршруту «дубль — аренда — возвращение — трансфер», часто остаются обиженными на клуб.
— Я не то чтобы обижен, нет… Просто на тот момент, когда вернулся из аренды из Челябинска и оказался на трансфере, вдруг кардинально изменилось отношение ко мне. Оно было каким-то нечеловечески-негативным, мне словно показывали всем поведением: ты выброшен отсюда. Это задевало. Поэтому, когда до закрытия трансферного окна оставался всего день и поступило предложение от БАТЭ, я тут же согласился. И не жалею об этом ни капли.

ГАЗОН ВЫЖИГАТЬ ПОДЧИСТУЮ

— Как вы относитесь к мнению, что футболисты БАТЭ так замечательно играют в еврокубках только для того, чтобы получить солидное предложение о переходе?
— Солидное в плане финансовом? Да нет, деньги тут точно никакой роли не играют.

— Повторите, пожалуйста…
— Деньги значения не имеют ни-ка-ко-го. Думаю, что каждый из ребят ответит так же. Главное — команда, в которой ты окажешься. Коллектив. Климат. Уровень мастерства коллег. Тренер. Но не деньги. Конечно, тот, кто скажет, что они совсем его не интересует — соврет однозначно. Но они — совсем не главное.

— Вы знаете, что сейчас очень много разговоров о том, что вас хотят видеть в своих рядах как минимум три серьезных и стабильных клуба из России?
— Я ни с кем на тему своего перехода не общался. В клубе тоже ничего не говорили. Так что… кто его знает, откуда эти разговоры?

— А стремление оказаться на карандаше у тренерского штаба сборной России есть? В одном из интервью вы ведь сказали, что если поступит предложение сыграть за белорусскую сборную, то будете думать о смене гражданства. Не изменилось с тех пор ничего?
— Я реалист. Вижу, насколько сильна сейчас сборная России, как трудно туда пробиться. Конечно, мечта — играть в команде с такими мастерами, как Аршавин, Жирков, Акинфеев. Но при этом я понимаю: чтобы меня заметили, я должен очень хорошо играть именно в России, где у тренерского штаба все как на ладони. Если получится так, что окажусь в какой-нибудь команде премьер-лиги, совершенно точно газон буду выжигать подчистую, чтобы меня штаб сборной заметил.

— Ничего себе экспрессия! Такой характер бойцовский вам больше помогает или мешает на поле?
— Раньше очень мешало то, что я упрямый и неуступчивый. Когда только начинал в «Спартаке», вообще полмесяца занимался в одиночестве, потому что повздорил с тренерами — не хотел из полузащитника становится защитником. С годами многое понял. Знаю, что они все хотели мне добра, поэтому и делали замечания, и ругали, когда что-то не получалось. В БАТЭ я на самом деле понял: самое главное — это дисциплина. И для команды, и для каждого игрока в отдельности. Получается, где-то мой такой характер мне помогает, а где-то и мешает. Вот в игре с «Реалом» получил красную. Очень переживал. Боялся даже домой звонить. Почему? Знал, что вдобавок к моим переживаниям еще и отец мне добавит таких слов! Он у меня очень требовательный болельщик.