"Если шнуровкой в голову прилетало, голова отваливалась". Сморгонь Леонида Ковеля

За карьеру Леонид Ковель пожил во многих крупных городах: Минске, Москве, Львове. Но завершать свой футбольный путь форвард приехал в родную для себя Сморгонь. Приехал и остался. Работает тренером в клубе, кайфует от спокойствия и душевности. Вместе с Андреем Масловским Ковель прошелся по знаковым местам своего детства и вспомнил, как разбил окно на балконе, заступался за брата, убегал от тренера и лечился от звездной болезни.

Центр Сморгони в мае — очень красивое место. Улицы залиты солнцем, центральный парк утопает в зелени и пении птиц. Но экскурсия Леонида Ковеля по городу начинается не отсюда. Мы встречаемся в микрорайоне Восточный. На улице Юбилейной. Именно здесь в доме под номером 11 вырос легендарный белорусский футболист.

Экс-нападающий ждет во дворе, заросшем травой с одуванчиками. Здесь он уже не живет. Несколько лет назад старший брат продал квартиру и перебрался в Минск.

— Вот мой первый стадион, — улыбается Леонид, показывая на участок травы между планкой для выбивания ковров и "лесенкой". — Только раньше тут земля была сплошная. Так вытаптывали. Ни одного одуванчика. У трансформаторной будки еще крыша ровная была. Мяч, бывало, забивали на крышу. Приходилось лазить, чтобы достать. 39164
К нам приходили ребята со всех соседних дворов. Человек по 15 собиралось. У нас играли в футбол, а в соседнем дворе было что-то типа атлетического городка, где можно было полазить. Но сейчас ничего такого там нет. Главная проблема была в мяче. Их особо не было. Помню, играли бабушкиным, со шнуровкой. Его еще надо было через "трубочку" надувать. Если шнуровкой в голову прилетало, голова отваливалась. Шитый перешитый был, но играли. А помнишь, был период, когда в моду вошли резиновые мячи? Легкие такие совсем. В общем, мне мама купила, а я в первый же день пробил его... Такая была печаль.

Напротив "поля" раньше стояла лавочка и столик, где ребята собирались и ждали своей очереди поиграть. А вечером, когда малышня разбегалась по домам, стол занимали взрослые жители двора и играли в домино. Вторая лавка запасных была забором детского садика. Леонид вспоминает, что от постоянного сидения, сетка забора была прилично прогнута внутрь. А еще в ней была куча дырок, через которые пацаны пролезали, чтобы сгонять за мячом. Иногда садик использовался как площадка для игры в прятки. Правда, сторож был против подобной активности ребятни и периодически устраивал на них облавы.

— Соседи на наши игры не жаловались. Даже, когда мы в "минус пять" играли и мячом о стену лупили. Я раз так наиграл, что разбил стекло на собственном балконе. Мяч выкатился под углом, бью и прямиком в окно. Звон, осколки. Забегаю домой, а там тишина. Все спокойно. Думаю, как сказать, что стекло разбито. В итоге наговорил, что кто-то ударил, попал и разбил. Батя отреагировал спокойно. Просто заменил стекло и все. Никого не наказывал. 39166
Сейчас Юбилейная — достаточно живая улица. А на стыке 80-х и 90-х за домом не было ничего: ни магазина, ни автостоянки. Просто пустырь аж до самой железной дороги.

— Когда стали постарше, ставили на пустыре ворота, вешали сетку (уже и не помню, где доставали) и играли. А еще бегали играть в футбол в Молодежный.

Магия чисел. Ковели жили в 11-м доме, в 1-м подъезде, на 1-м этаже в 1-й квартире. Отец Леонида был строителем. Благодаря его рукам в Сморгони появилось множество зданий. В том числе и это. Мама работала в прямом смысле во дворе: была прачкой в том самом саду, забеги по которому иногда устраивал будущий нападающий.

— Меня в саду любили, — смеется Ковель. — Частенько добавку давали.

И, наверняка, ругали меньше всех.

Папа, мама и три брата Юрий, Дмитрий и Леонид жили в трехкомнатной квартире. Братья, между которыми было по два года разницы, соседствовали в одной.

— Старший Юра ходил на бокс, а средний Дима нормально футболом занимался. Даже в Гродно был, но вскоре после переезда в Минск, в РИПО, закончил. Нет, никаких травм. Просто сказал, что надоело. Как уживались? Ну, как! Втроем в одной комнате. Дрались! Посмотришь фильм с Ван Даммом и давай друг на друге приемчики отрабатывать. Потом батя придет, даст всем ремня и мы спокойны.

— Отец не строгий, — тут же добавляет Леонид. — Очень добрый и классный, но порой получали. Помню, как-то скакалкой прилетело за что-то. Даже полоски на ногах остались.

Форвард отмечает, что братья всегда были друг за друга и вспоминает историю, как заступился за среднего брата, когда тот проиграл в школьной драке.

— Дима дрался один на один с кем-то возле школы и проиграл. Он лежал на земле, а чудак сверху. Я так разозлился, налетел на того парня и буквально стянул с брата.

Еще одна братская история в свое время пошумела на всю футбольную Беларусь. В минском "Динамо" тогда работал россиянин Сергей Овчинников, а Ковель играл. И вот кто-то рассказал Боссу, что нападающий провел вечер в ночном клубе.

— Сергей Иваныч ко мне с этим вопросом, а я отвечаю, что не мог там быть! Совершенно никак! Потом выяснилось, что меня с Юрой перепутали. Мы похожи просто. Посмеялись с Боссом и все нормально. Он мировой человек. 39165
Не забывали братья и о помощи родителям. А как иначе, когда в хозяйстве дача соток на 20 и бабушкина деревня.

— Машины не было, электрички и автобусы на дачу не ходили. Поэтому вещи грузили на велосипеды и топали километров девять. Иногда маму на раму сажали и везли. Ой, вспомнил и смешной, и немного стыдный случай. Выхожу из подъезда с велосипедом и мешком картошки на нем. За столиком сидят друзья, подруги. И тут мешок развязывается, и картошка по всему двору разлетается. Пацаны, конечно, помогли собрать, но мне было стыдно.

* * *

С первого класса и до отъезда в столичный РУОР Ковель учился в средней школе №5. От дома до нее всего несколько минут неспешным шагом. Войдя на школьный двор, Леонид сходу вспоминает, как ученики собирались здесь и уезжали на картошку.

— Вот на этом пятачке собирались классом и ехали в подшефный колхоз вместо уроков! У каждого ссобойка, водичка. Это было самое крутое! Собираешь несколько ведер и сдаешь, а одно себе. Картошку рассовывали кто куда: по карманам, в куртку ссыпали. И домой несешь. Вроде нам даже что-то платили за это.

С начальной школы помню только то, что боялся перехода из пристройки в основной здание. Там всегда темно было и куча коридоров с поворотами. Боялся заблудиться. Самое классное — это столовая. Ждешь звонка с урока и рывок. Прибегаешь первым, одну порцию на коленки, вторую кушаешь. Пока отличницы дойдут, уже все съедено.

Учеба? В начальной школе был добротным учеником. Старался. А дальше… Может, и хотел бы учиться, но как! Простой пример. Начали изучать тему по математике, а я на соревнования. Возвращаюсь через пару дней — мало что понимаю. Помогите, дайте списать. Ну и тройки начались. Были и прогулы. Что у нас? Русский? Ну его нафиг! Правда, пока домой приходил, мама уже была в курсе — соседка одноклассница рассказывала. Сдавала. 39167
На школьном стадионе кипит жизнь. Идут уроки физкультуры. Вдруг один из учителей прерывает занятие:

— Смотрите, кто пришел, дети?! Это наш бывший ученик.

— Твой физрук? — удивленно спрашиваю собеседника.
— Нет.

— Он в нашем футболе! — доносится мальчишеский голос.

— Именно, — смеется учитель.

— Здравствуйте! — выдают дети хором и тут же переключают внимание на упражнение.

— Так, прыжки на правой ноге! У кого нога прямая, тому 10 баллов, — дает задание учитель и подходит к нам. — Лёня, ты сфотографируйся так, чтобы были видны ямы на дорожках. Может, так быстрее новый стадион сделают. Может, хоть тебя послушают.

Беговые дорожки на стадионе и впрямь требуют особого отношения и ремонта. А то и полного обновления. 39168
39169
Пройтись по самой школе нам не позволила бдительная вахтер. Разрешила только изучить доску почета. Леонид уверяет, что раньше его портрет висел возле входа в спортивный зал. Но когда мы подошли к месту, то ничего там не обнаружили: портреты есть, Ковеля — нет.

* * *

От школы двигаемся к стадиону "Юность", где и начались занятия Ковеля футболом. Леонид не может вспомнить точный момент, когда пошел заниматься. Уверен только, что с мячом возился с самых малых лет и хотел быть футболистом. Первым тренером будущего чемпиона Беларуси стал Владимир Гаврилкевич.

— Он легенда для Сморгони! И очень многое для нас делал. На соревнования возил, сетку где-то доставал на тренировки. Когда видел его с ней, всегда поднималось настроение. Означало, что будут удары. С Иосифовичем много куда ездили. Чаще всего в Гродно, конечно. Помню, завез меня на турнир по мини-футболу. Начинал в четвертой четверке, закончил в первой. Еще и стал лучшим игроком турнира. Классно было!

Я всегда быстро бежал. Прокидывал мяч мимо защитника и вперед. Интересно, что когда выигрывали и надо было сберечь результат, он меня центральным защитником ставил. У меня удар был сильный. Я просто выбивал мяч подальше от ворот!

А еще, вспоминает Ковель, Владимир Иосифович как-то умудрялся снабжать ребят бутсами и кедами.

— Обувь рвалась быстро… Купила как-то мама кроссовки. Надел новенькие, берегу, хожу аккуратно. После уроков парни пошли в футбол играть, а я сел, берегу обувь. Но сорвался, выскочил: бум, бум и разорвал. Домой иду и думаю, что ж будет сейчас…

Первые мои бутсы "киевские". Кто-то из ребят отдал шитые по нескольку раз. Такие топоры! А на каком-то турнире тренер выбил новые бутсы. Надел и пошел играть. Я же не знал, что их надо разбивать. В итоге натер такие мозоли!

Ковель признается, что родители никогда не запрещали ему играть в футбол. Может, от того, что сами в свое время были в спорте. Мама занималась лыжами и легкой атлетикой, а папа — футболом.

— У него хорошо получалось, но его мама (моя бабушка) не отпустила в свое время.
39171
Мест для тренировок в городе было немного. Стадион "Юность" и пару школьных арен. Искусственного газона, как сейчас на ДЮСШ в ДОСах, тогда не было. Больше всего ребята любили заниматься на центральном стадионе. В том числе и по тому, что рядом был (и есть) классный парк.

— Только он был не таким ухоженным, как сейчас. Была куча деревьев и ворон на них. Ты не представляешь, что творилось вечерами. Бежишь по парку и думаешь: капнет на тебя сверху или нет! И только слышишь характерный звук и вся земля в белом.

Но зато были аттракционы: небольшое колесо обозрения, машинки "Автодром", "лодочки". Помню с пацанами почему-то решили не пойти на тренировку, а рванули в парк кататься на машинках. Ну, как кататься. Машинки уже добитые были. Поэтому мы их просто толкали перед собой. Естественно Гаврилкевич узнал об этом и прибежал за нами, а мы стали от него убегать. Я потом какое-то время даже боялся приходить на тренировку. Думал, будут меры, но нет. Все обошлось.

Вообще Иосифович в свое время очень многое для меня сделал. Можно даже сказать, вправил мозги. Я выделялся среди ребят и в один момент начал рассказывать им, как надо играть, как действовать, пихал, когда у кого-то не получалось. В общем, подхватил "звездочку". Естественно тренер видел это и в какой-то момент так меня "загрыз"! Мама не горюй! Очень жесткий разговор был. Но с того момента я никогда больше так не делал.

* * *

После седьмого класса Ковель перебрался в Минск, в Республиканское училище олимпийского резерва, к Юрию Антоновичу Пышнику. Впрочем, мог оказаться не там, а в "Белшине" или столичном "Локомотиве" Анатолия Юревича.

— Поехали на Республику в Могилев. Я стал лучшим игроком, на меня вышла "Белшина" и давай зазывать. Я загорелся, стал говорить, что хочу. Домой пришел Гаврилкевич и давай говорить, что рано мне ехать. Родители его послушали и оставили. Я прилично обиделся и долго злился. Потом на просмотр в "Локомотив" к Юревичу ездил. Тоже вроде подошел, но что-то не срослось. А потом появился РУОР. Тут уже никто не помешал.

Забавный эпизод в этот момент в школе произошел. Был такой предмет "Человек, природа, общество". И вот учительница спрашивает у класса, кто кем хочет стать. Ну, я и сказал, что в РУОР пойду. Она посмотрела на меня и выдала: "Ой, ездили уже такие! Через месяц возвращались". Я это тогда запомнил. И через месяц не вернулся.
39170
Время в РУОРе Ковель вспоминает с особой теплотой. Называет его школой жизни и благодарен Юрию Антоновичу Пышнику. Хотя начиналось все с небольшого курьеза.

— Андрей Пышник встретил и сразу повез на игру против "Смены". Зашли в вагончик-раздевалку. А у ребят была традиция, которая для меня была нова: все садились вокруг капитана, который говорил небольшую речь. В общем, все сели, капитан говорит, а я стою. Он прерывается и на меня: "Что ты, б..., стоишь?! Садись!" Я сел. Он договорил, потом они как рявкнут. Я думаю: "Куда я приехал?!" Встряхнуло меня нормально.

Жили все вместе: Игорь Шитов, Сергей Кисляк, Сергей Концевой, наш директор Павел Лютько, Антон Путило, Олег Веретило. Жили весело. Шутили друг над другом. Помню, прикол надо мной. Я тогда рано ложился спать — около девяти вечера. Однажды лег и тут же заснул. Вдруг яркий свет, меня трясут: "Леня, тренировка, вставай". Я подскакиваю, начинаю собираться. Тут залетает еще парень: "Есть гетры запасные?!" Я не понимаю, что происходит, начинаю суетиться. Тут заходит дежурный по коридору: "Чего вы шумите!" Оказалось, что на часах 11 вечера. Пацаны угорали долго.

В РУОРе я заработал первые деньги. Во второй лиге играли с "Трактором". Парни разобрали форму, а мне шорты достались без шнурка и на размер больше. Пацаны стали говорить, что не выйду, ну я и расслабился. Сижу на лавке спокойно, как вдруг тут Антоныч: "Выходи!" Бегал и одной рукой держал шорты, чтобы не упали. Но сыграл хорошо. Даже классную передачу Пархачу (Дмитрий Пархачев — football.by) отдал, но он не забил. Но мы все равно выиграли. Проходит несколько дней, старшаки говорят: "Иди в каморку к Пышнику". Поднимаюсь, а он мне 25 долларов. Я в шоке! Себе забрал немного, остальное родителям отдал.

Из РУОРа Ковель попал прямиком в минское "Динамо", с которым в 2004 году стал чемпионом. Потом было много клубов и городов. На закате карьеры футболист перешел в родную "Сморгонь", где когда-то будучи совсем юным, привлекался к тренировкам с основой. В первом же матче на домашнем стадионе Ковель забил. После чего рванул к болельщикам, не сдерживая эмоции.

— Это было классно! Непередаваемые ощущения, — говорит Леонид, стоя возле тех самых ворот. — Сложно объяснить. Нужно прочувствовать, пережить что-то подобное, чтобы понять.

* * *

Выходим со стадиона и прогуливаемся по парку и незаметно подходим к речке Оксне, где когда-то ребенком Леонид выудил большущего карася на зависть всем местным рыбакам, а сейчас каждую зиму окунается на крещение. Рыбалка, к слову, с Ковелем осталась на всю жизнь. 39172
— Я кайфую в Сморгони. Мне здорово и спокойно здесь. Я дома. Здесь нет суеты. Если же мне надо развлечься, то полтора часа и я в Минске. Но мне не хочется. Я очень гармонично себя здесь ощущаю. Но кто знает, что нас ждет впереди.