КОРОНАВИРУС, ГРАНИЦА, БОНДАРЧУК

— Весной 2020-го вы перебрались в Латвию, однако в "Тукумсе-2000" так и не сыграли. Видимо, это связано с пандемией коронавируса?
— Да. Я перед этим провел хороший сезон в Литве — в "Паневежисе". И хотелось сделать шаг вперед в карьере. А у "Тукумса" тогда стояла негласная задача попробовать попасть в еврокубки. Команду возглавлял Марек Зуб, незадолго до этого тренировавший "Шахтер". В состав пригласили много легионеров. Мы провели сборы в Турции. И на фоне чемпионата Латвии у нас вырисовывалась конкурентоспособная команда.

Но тут грянул коронавирус, и турнир в марте не стартовал вообще. В стране меры предосторожности были довольно-таки жесткие, и из-за карантина чемпионат начался только в июне. А когда все это случилось, у всех были большие страхи, в том числе финансовые. И клуб переформатировался, решив отказаться от легионеров. Условно говоря, все свободны. Кого можно было скинуть, тех скинули. У кого агенты были серьезнее, те остались в команде. Но это были считанные игроки. Мы тогда пытались как-то договориться с "Тукумсом", найти какой-то компромисс. Но клуб не был настроен на диалог. И пришлось за разрешением спора вообще обращаться в ФИФА.

— В чем именно был предмет спора?
— Я предлагал клубу компромиссное решение. Чтобы до тех пор, пока оставался в "Тукумсе" в подвешенном состоянии, меня рассчитали — и на этом мы просто разошлись бы. То есть это зарплаты, положенные с марта по июнь. Считаю, это достаточно лояльное условие. Однако в "Тукумсе" заняли жесткую позицию — и сказали, что об этом не может быть и речи. А закончилось тем, что мне заплатили за весь год. Хотя уехал из Латвии еще в марте. Потому что мы жили в Юрмале, а там это довольно дорого.

В команде со мной было еще два белоруса — Женя Козел и Антон Ковалев. И, как сейчас помню, границу мы тогда пересекали пешком. Нам пошли навстречу, чтобы выпустить из Латвии домой. Нас до границы довезли, а на этой стороне уже встретили. Потому что никакой транспорт не ходил. И вот этот пограничный переход мы прошли сами со своими чемоданами.

— И все-таки: почему так рано завершили карьеру? 28 лет — это же для защитника не возраст.
— По возвращении из Латвии в Беларусь летом 2020-го была возможность вернуться в наш чемпионат, но по документам не получилось. У меня не было открепления, и меня просто никто не смог бы включить в заявку. Так что весь тот год у меня выпал. Поддерживал форму самостоятельно. Зимой слетал на просмотр в Казахстан — в "Кызыл-Жар". Но не срослось: там сейчас очень сильное влияние имеют агенты.

И я подумал, что если нигде ничего не получается, то, наверное, все. Тем более возвращаться в первую лигу не хотелось. Да и уже особо не было мотивации. Позвонил мне тогда Дмитрий Бондарчук из "Нафтана". Когда я играл в "Тракае", он был в руководстве этого клуба. И вот позвал меня в Новополоцк. Команда выступала в первой лиге и искала защитника. Бондарчук знал, что я год не играл. Но при этом понимал, что форму быстро наберу — это дело наживное. Однако я готов был остаться в "Нафтане" до лета, а клубу требовался защитник на весь сезон. Так что мы с Бондарчуком долго пообщались и друг друга поняли. Если уже чем-то заниматься, то полностью — на все сто процентов. Да и перевозить семью в Новополоцк не было смысла. А жить на два города не был готов.

НАРХОЗ, АГЕНТСТВО, ЯЦКЕВИЧ

— Может быть, до прихода в сферу недвижимости пробовали что-то еще?
— Никогда не видел себя тренером. Мне не то чтобы этого не хотелось. Просто тренировать не каждому дано. Поэтому понимал, что с футболом вряд ли буду связан именно в этом направлении. А так, у меня есть экономическое образование. Окончил "нархоз" по специальности "маркетинг". А сейчас на базе первого образования получаю второе — уже юридическое. Знал, что без работы точно не останусь. И поначалу думал, что буду двигаться в спортивной юриспруденции — ФИФА, регламенты и тому подобное.

Зашел на сайт с объявлениями о работе, пролистывал одно за другим. То было неинтересно, это не хотелось бы, там не те деньги, тут занятость целый день. А я же не привык к офисной работе — к тому, чтобы постоянно сидеть на одном месте. Да и у знакомых, которые обещали помочь по окончании карьеры, все это так и осталось на словах.

Думаю, с этой реальностью сталкиваются все игроки, которые заранее не готовят себя к уходу из футбола. То есть не начинают к этому времени открывать свое дело, проходить курсы и так далее. И вот однажды наткнулся на вакансию специалиста по продажам. А у меня же образование экономическое. То есть это что-то близкое. Пришел на собеседование — первое в моей жизни. Пообщались долго — около часа. Затем пригласили на обучение, которое продлилось примерно десять дней. А потом — такая же минимальная практика.

И меня сразу затянуло. Потому что на этой работе — и личное право, и семейное право, и наследство, и вообще много юридических моментов. А я уже как раз учился на юриста. То есть было очень интересно. Но при этом постоянно задумывался, почему сюда никто не идет, если здесь все так хорошо. А оказывается, что на этой работе не так уж все легко и просто. Поэтому многие отсюда и уходят.

— Трудитесь в одном из агентств в Минске?
— Да. В масштабах города оно входит в топ-3. Достаточно крупное, молодое, развивающееся.

— У вас плавающий график работы, или приходится подолгу сидеть в офисе?
— Нет-нет, это, наоборот, работа с людьми и с телефоном. Показы жилья, общение, поиск клиентов. Постоянное движение — это именно то, что мне сейчас больше всего нравится. Каждый день встречаю разных людей — и по финансовому статусу, и по образованию, и по национальности.

— Кому из футболистов или тренеров помогли продать или купить жилье?
— Наверное, называть фамилии не вполне корректно. Поэтому скажу так: ко мне обращались уже около семи-восьми человек — от ребят, с которыми играл, до футболистов сборной. Парни знают, что все сделаю как себе.

— Кто-то еще из бывших спортсменов в вашем агентстве?
— Сашу Яцкевича я подтянул. У нас говорят, что успеха в этой работе добиваются бывшие спортсмены и военные. Видимо, это связано с дисциплиной, с постановкой цели. У нас достаточно успешный агент раньше в мини-футбол играл — Олег Акулов. Сейчас он живет и трудится в Дубае.

СПЕЦИФИКА, ЗВОНКИ, КОНКУРСЫ

— Что самое тяжелое в работе риэлтора?
— Как и у футбольных агентов: когда видишь потенциальную прибыль, чтобы это не перехлестнуло интересы клиента. Для меня они всегда в приоритете. А уже потом — финансовая часть сделки. Главное, чтобы не было наоборот. Я и сам сталкивался в футболе с тем, что агенту интереснее заработать, нежели твои интересы. Например, игрока хотят заполучить два клуба, но один из них дает больше агентских — и поэтому парень заключает контракт именно с ним.

Но в нашей индустрии еще надо дойти до таких соблазнов. А на начальном этапе многие "отваливаются", поскольку у всех разное время входа в профессию. У кого-то бывает и полгода, и даже год. А кто-то добивается успеха сразу, но затем у него происходит просадка. То есть нужно дать себе время на это, не упрекать себя в случае неудач и так далее. Важно вникнуть в специфику работы. Потому что все мы люди разные. И восприятие ситуации, общение с клиентами на разных этапах тоже может быть разным.

— Часто сделки срываются в заключительный момент?
— Особенно в начале пребывания в профессии. Такое бывает, потому что раньше с этим не сталкивался. А теперь понимаешь, что это часть работы. Это как поражения или несостоявшиеся переходы в футболе. Но чересчур отвлекаться на это нет смысла.

— Легче быть футболистом или риэлтором?
— Никогда не считал, что быть футболистом легко. Наших игроков всегда критикуют за то, что они незаслуженно получают эти деньги. Но футболисты много от чего отказываются, пусть затем и получают за это вознаграждение. Да и у футболистов все-таки физическая, психоэмоциональная нагрузка, а здесь больше стресса, эмоциональных качелей без какой-то стабильности.

— Сколько у вас обычно звонков в день?
— Ну вот давайте посчитаем — 44 звонка к полудню. Так что к концу дня где-то около сотни получается. Я сразу думал, что мне в тарифе телефонного оператора будет хватать бесплатных минут. Но когда уже в середине месяца набралось больше пятнадцати часов звонков в другие сети, быстро понял, что нужно переходить на безлимитный тариф.

— Курьезные случаи в вашей работе часто бывают?
— Документы люди часто забывают. Вроде бы проговорили с ними это сто раз. А приезжает на сделку человек в Минск из Бреста, и ты ему: "Доставайте вот этот документ". А он: "Ой, а я его дома забыл". Иногда отправляем его домой, а порой переносим сделку.

— Сейчас зарабатываете больше, чем в футболе?
— Если не называть цифр, скажу так. В нашем футболе есть потолок дохода. А вот в сфере недвижимости его нет. И только от твоих действий зависит, где ты будешь работать, как и сколько. Если станет тесно здесь, всегда можно переехать в другой город, на другой рынок, в другие масштабы и так далее.

— Говорят, вы недавно в конкурсах ценные призы выиграли.
— Это в рамках нашей компании. У нас часто бывают такие мотивационные конкурсы на выполнение определенной задачи. Это нацелено на то, чтобы у сотрудников не падала мотивация — чтобы, как говорится, не смотрели в сторону конкурентов. Не слышал, чтобы другие агентства такое проводили. А у нас как раз и призы, которые нужны специалистам по продажам. Я, например, выиграл смартфон и нетбук. Это как премиальные и бонусы в футболе.

"ДИНАМО", ТРАВМЫ, "ТРАКАЙ"

— Давайте опять о нем. Почему так и не заиграли толком в минском "Динамо"?
— Тоже ковырялся в этом вопросе. Мне и тренеры, и люди со стороны говорили, что я готов играть. А я сам не был готов ментально. Не верил, что сейчас заслуживаю это место в составе. Мой дебют в команде случился в Москве — в турнире с участием динамовских клубов из Минска, Москвы и Киева. Против нас у хозяев играли и Самедов, и Воронин, и Хохлов. У нас самих в "старте" вместе со мной Горбунов, Монтаруп, Мартынович, Веретило, Драгун, Кисляк, Путило, Чухлей, Гаврюшко и Страханович. Что ни человек, то фигура и личность. И я не видел себя в такой среде. Отсюда и неуверенность, и ошибки в игре. Плюс частая смена тренеров в команде. Так все и вышло. Но не говорю, что в этом виноват кто-то, кроме меня самого.

— В феврале 2014-го в динамовском фарм-клубе — "Березе-2010" — вы получили двойной перелом ноги, причем на тренировке. Как это было?
— Обычный "квадрат" на "Динамо-Юни" на искусственном газоне, который не был расчесан. То есть ворс на нем был укатан на зиму и просто лежал — жесткий, как обычный ковролин. Я сделал подкат, и шипы бутсы воткнулись под ворс. Нога пошла на излом и просто треснула, как ветка.

Спустя три месяца восстановился. Но, как всегда, после каждой травмы вылезает и что-то другое. Пока нога были в гипсе, на стопе стало защемлять нерв. И при определенных движениях это как будто иголку под ноготь засовывают. Делали УЗИ, обследования. Были разные диагнозы, но не помогало вообще ничего. Смотришь — вроде ничего нет. А из-за этого нерва там как будто электроэнергия вырабатывается. Благо затем толковый врач подсказал, что нужны особенные ортопедические стельки. Мне их сделали по слепкам стопы. Эти стельки ступню поднимали, и проблема исчезла. Но весь год снова выпал: я больше мучился, чем играл.

— В апреле 2016-го порвали кресты в Литве — в "Тракае". Что за история?
— Классное время было в этой команде. И Саня Быченок в одноклубниках, и Артем Гуренко. А с Димой Рекишем так вообще жили вместе. Тренировал нас Вальдас Урбонас, возглавлявший затем сборную Литвы. Команда была сильная и сплоченная. В тренерском штабе — Альберт Рыбак. Мы два года подряд брали медали — серебро и бронзу. И доходили до третьего раунда в квалификации Лиги Европы.

А травма та случилась в начале сезона. В первом туре чемпионата вышел на замену. А затем играл в "старте". И у нас было девять побед подряд, включая матчи в Кубке. Причем сразу восемь из них — "сухие". Сносили просто всех — и "Жальгирис" обыгрывали, и "Судуву". Состав соответственно не менялся. А играли мы каждый третий день.

И вот ответная встреча в Кубке с "Судувой", которая прошла в манеже. Может, мне опыта не хватило — и тот матч следовало пропустить. Просто когда все получается, хочется продолжать без остановки. Но тогда уже на предматчевой разминке Дима Рекиш мне сказал: "Что-то ножки у тебя "тяжелые". И примерно в середине первого тайма выбивал мяч, который соперник хотел пробросить мимо меня. При этом я всем весом поставил опорную ногу на газон. И он своим коленом врезался в мое. Просто мне не хватило секунды, чтобы убрать всю нагрузку с опорной ноги — или сыграть сопернику в корпус.

А так, в колене сразу же щелкнуло, и меня сразу же заменили. Когда спустя неделю отек сошел, сделали МРТ — и увидели в этом месте много крови. Съездил в Беларусь, и сказали, что ничего там страшного нет. А потом поехал к Андрею Ясюкевичу — одному из лучших докторов в стране. И он сразу, даже без МРТ, показал: "Смотри, у тебя здесь колено вообще не держится. Это точно разрыв крестообразной связки. Нужна операция". Ее сделал в Вильнюсе.

А вот, например, легионер из Нигерии в "Тракай" приехал. И как только что-то хоть чуть-чуть начинает у него побаливать, сразу — к тренеру: "Надо пауза". А я думал, что боль — это все ерунда. Ну как это — вот так взять и "соскочить"? А потом и получается, как у меня с коленом — р-раз, и не играешь полгода. Но иногда лучше и вправду подойти к тренеру, честно все сказать и пропустить игру. И надо понимать, что с твоей стороны это вовсе не будет какой-то слабостью.

КОНДРАТЬЕВ, ЖИТКОВИЧИ, КУРТЕЯН

— Почему же после сезона-2019 на год вернулись из Литвы в Беларусь?
— В "Тракае" своеобразный, со своим видением футбола, президент клуба. И ближе к концу сезона он решил, что надо от меня избавляться. Было четко понятно, что на меня не рассчитывают. И я перешел в "Белшину", причем уже на падающем флажке. Период в Бобруйске — худший в моей карьере. Было полное непонимание с тренерским штабом, а команду тогда возглавлял Георгий Кондратьев. Не хочу ворошить былое, тем более что у всех своя точка зрения. Но я тогда так разочаровался в футболе, особенно после Литвы, что хотел вообще закончить карьеру.

— В середине того сезона вы перешли в первой лиге из "Белшины" в ЮАС. Видимо, по приглашению Владимира Гольмака, у которого играли в "Динамо" в еврокубках?
— Да. Но когда приехал в Житковичи, Гольмак команду уже покинул. Принял ЮАС его помощник Андрей Свирков. Правда, и он проработал там только до сентября.

— Житковичи — не центр вселенной. От скуки не выли?
— Пробыл там почти три месяца. Глава клуба Андрей Минчук пытался делать для команды многое. Например, мы жили в усадьбе — в двухэтажном доме. А я такой человек, что жил в разных условиях и никогда права не качал. Как-то мы играли, сезон закончили на десятом месте. Но хотелось, чтобы в ЮАСе было чуть больше профессионализма.

— Все четыре мяча в карьере вы забили в последний ее год — в 2019-м в "Паневежисе". Это как?
— Тот самый Урбонас родом из Паневежиса. И он тогда курировал команду, помогал советами. А та как раз вышла из первой лиги в элиту. Меня позвали на просмотр. А так получилось, что в Литве меня знали больше и лучше, чем в Беларуси. Что ж, такой, значит, игрок был. Та или иначе, но уже после трех-четырех дней тренировок подписал с клубом контракт.

В "Паневежисе", наверное, и вправду провел лучший год в карьере. Хотя играл на разных позициях — и центральным защитником был, и правым, и опорником. Нас тренировал очень интересный специалист — молдаванин Александр Куртеян. В составе "Зенита" Кубок России брал. В "Гамбурге" играл. Сборную Молдовы возглавлял. У него было полно идей, постоянно разные схемы. Поэтому в каждой новой игре у меня была новая роль и новые задачи. Один наш словенец даже как-то сказал: "В этой команде хотел бы быть кем угодно, но только не тобой".

А что касается тех моих голов, то я играл постоянно и поэтому чувствовал уверенность. К тому же была определенная роль на "стандартах". Куртеян знал и подсказывал, что у меня при этом получается лучше или хуже. Вот и получалось забивать. Обычно на "стандартах" дальнюю штангу "закрывал". Наш тренер так и говорил: "Все деньги — на дальней штанге".

ЛЕДЕСМА, ТЕННИСБОЛ, БОСНИЯ

— В "Паневежисе" лучшим бомбардиром команды стал тогда Рафаэл Ледесма. Вы с ним, кажется, еще в МТЗ-РИПО пересекались? Или уже в "Динамо"?
— И там, и там. В МТЗ он был звезда номер один, а я тогда только "под" дублем начинал карьеру. В Литве Рафа был просто легенда. Его и на все телешоу звали, и интервью у него постоянно брали. И хотя ему было уже 36, люди приходили на футбол, поскольку знали, что он будет играть. Мастер!

Сейчас, кстати, "Паневежис" идет на первом месте. А "Тракай" — на последнем. В Литве у команд часто меняются задачи. Наши гранды все-таки более стабильны. Если они идут в лидерах, то обычно не год-два, а куда дольше. А вот в Литве клубы могут за год-два закрыться. Один спонсор ушел, и все. Без него легионеров не возьмешь, и уровень команды сразу падает.

— Что в футболе сделали бы иначе?
— Сейчас, конечно, легко говорить. Надо было вести себя наглее, смелее и увереннее в "Динамо". Но вообще, сказать, что сделал в карьере что-то не так, не могу. Ничего такого уж явного на ум не приходит.

— История, которую мало кто знает?
— В дубле МТЗ на сборах в Новолукомле играли с ребятами в теннисбол. Со мной в команде — Богдан Дубовик. А я же всегда за каждым мячом лез. И вот хотел мяч головой на другую сторону перебить, а он собирался это же сделать ногой. И так получилось, что попал мне по нижней губе, которая разошлась просто пополам. На нее потом пять швов наложили. А сбор длился три недели. Ну и жена звонит: "Как ты там?" А я думаю, зачем ей все это рассказывать. Ведь за три недели точно все пройдет. Швы сойдут, отек спадет, а видеосвязи в телефонах тогда еще особо не было. А потом, когда мы все вместе в компании были, Богдан мог сказать что-то наподобие: "Будешь шутить — опять по губе дам". То есть он говорил это так, будто все вокруг знали о случившемся тогда в Новолукомле. Ну и моя жена ему: "А что такое с губой?" А Богдан ей: "Так зашивали же!" И она в недоумении: "Как — зашивали?!"

Мне же и правую часть верхней губы плечом разбивали, пусть и не так сильно. Или, помню, сильный ушиб скулы был. Это в Боснии играл в составе юношеской сборной. Лицо тогда так "поплыло", что возили в больницу на сканирование. Благо обошлось. А еще как-то выбивал мяч с "ленточки", а соперник головой по нему промахнулся, зато попал мне прямо в ухо. И так его прижал, что половина уха висела сама по себе, держась непонятно на чем. Мы тогда вроде в Орше играли — прямо там его и зашили. Потом с перебинтованной головой в поезде ехал, почти как Шариков в "Собачьем сердце".