— Мы выиграли у сборной Косова, и через день или два собирают нас, меня и помощников, а также Сергея Ясинского в Доме футбола. Мы пришли, сидим. Начали обсуждение с ”молодежки”. Сереге прилетело, я его начал даже защищать. Думал, сейчас меня о чем-то начнут спрашивать, но меня не спрашивают. Шерстнев говорит: ”Ладно, что будем дальше делать? Как в следующий раз поехать и не позориться?” Ну что ты сделаешь за два месяца? Молчим. Шерстнев: ”Ну что, предложений нет? Может, над вами поставить куратора какого-нибудь?” И что он будет делать: ходить и следить за нами? Дублировать нашу работу? Мы молчим. Он поворачивается к Василевичу: ”Я же тебе говорил, что они не согласятся”. А мы что? Хочешь — ставь этого куратора, ты же начальник. В общем, дали нам два дня, чтобы внести какие-то предложения. Все разошлись.

Мы за пару днем до Исполкома что-то написали. Заходим, садимся, у меня в руках бумажка. Василевич вырывает у меня из рук бумажку. Это что за ерунда? Вырвал, кладет на стол и говорит: ”Чего вы такие грустные? Ну что, Петрович, пришло время расстаться”. Я чуть со стула не упал. А причины? Отвечаю: ”Вы видели мой контракт?” Он: ”Да. Там написано, что мы должны выплатить заработок за три месяца, если его разрываем. Но чтобы было красиво, иди на Исполком и объяви о своей отставке и помощников”. Я отказался это делать, встал и ушел. А на Исполкоме говорят, что я в грубой форме отказался делать отчет. А потом Василевич присылает бумажку: мол, я нарушил условия контракта. Хотите расстаться — давайте это сделаем красиво, пожав друг другу руки.