— Я выступал за юношескую сборную Беларуси, вызывался в сборную СССР 1965 года рождения. Свой первый контракт получил в минском "Динамо", становившемся чемпионом союза, для меня это была огромная честь. Понятно, что пробивался через дубль, где даже был капитаном. Но в тот момент в первой команде играла почти половина сборной Советского Союза — Зыгмантович, Гоцманов, Боровский. Великие люди. Попасть в основу было очень мало шансов, я сыграл только несколько матчей. Так сложилась судьба, что пришлось переходить в другие команды. Был небольшой период в "Памире" из Душанбе, потом могилевский "Днепр", Польша и затем состоялся переезд в Германию.

— Это какой год?
— 93-й. Но сперва была уникальная история с предложением из Израиля. Я вылетал Тель-Авив в ноябре, в понедельник — самый страшный день в моей жизни. У меня на руках был уже чистый контракт с «Хапоэлем», но чего не было, так это визы. У нас имелась договоренность о визовой поддержке уже в Тель-Авиве.

Для меня это все было темным лесом. Наши пограничники меня пропустили, я просто сел в самолет и полетел без багажа с четырьмя парами бутс. Самолет забит переселенцами, а я молодой, свежий, на фитнесе. Приземлились, иду на паспортный контроль.

Девочка-военная взяла в руки мой паспорт, несколько раз перелистала. На последнем перелистывании я уже был в наручниках. Отвели в какую-то специальную комнату, вызвали консула из Беларуси. Мне предъявили безвизовый въезд на территорию Израиля, что у них карается лишением свободы. У меня шок, паника. Появились люди из «Хапоэля», но у них потребовали определенную сумму денег за мое освобождение, после чего их как корова языком слизала. Остались вдвоем с консулом.

— Чем в итоге все закончилось?
— Меня депортировали в тот же день. Везли как преступника в какой-то кибитке, после чего просто выбросили из нее и затащили в самолет. В этот момент стюардесса объявила, что рейс летит не до Минска, в до Санкт-Петербурга. Тут я окончательно выпал в осадок — у меня в кармане ни копейки. По прилете попросил пограничника связать с комитетом Госбезопасности.

У супруги отец работал в органах, думал, он сможет помочь. Позвонил жене, говорю, что от холода ноги сводит. Она удивилась — в Израиле так похолодало? На Витебском вокзале познакомился с парнем, он мне помогал, до сих пор дружим.

В итоге продал обручальное кольцо, чтобы доехать до Минска. А ровно через неделю пришло предложение из Германии, от клуба "Людвиксбург" из региональной лиги. Я выбрал уют и комфорт, и мы переехали.

— После Израиля не было сомнений?
— Было страшновато, но я сделал этот шаг. Полетели с женой, на руках у нас был 5-летний Леша, будущий главный тренер "Ариса". Позже в Германии родился второй сын Егор, который сегодня является топ-менеджером головного отдела Nike по маркетингу.

— Какую зарплату положили немцы?
— Четыре тысячи марок. Нормальные деньги для жизни по тем временам, в Минске платили 100-200 долларов. Сперва жил во второй половине дома президента клуба, потом уже снимал квартиру, Стоило это 500 марок в месяц — копейки по сравнению с тем, что сейчас происходит. Потом перешел в "Зонненхоф", где параллельно подрабатывал у своего будущего партнера по агентскому бизнесу в баре. Мне хотелось больше денег, и я не чурался любой работы. Когда приезжали люди из белорусской федерации футбола, говорили: "Зачем тебе это надо, возвращайся на должность". Нет, спасибо. Я прошел все — и стройки, и подсобную работу. Мне было интересно интегрироваться в этот мир.