Сергей Корниленко: "Как бы Серегу Веремко не сглазили!"

Нападающий «Крыльев Советов» и сборной Беларуси рассказал о том, как прошла его адаптация в самарском клубе, о дружбе с полузащитником «Эвертона» Динияром Билялетдиновым и вспомнил о своём первом и сотом голах в профессиональной карьере.

— Сергей, в нынешнем году вам довелось поиграть в двух премьер-лигах — английской и российской. Не испытывали чувства досады, психологического дискомфорта, когда подписывали контракт с «Крыльями Советов» — командой, занимавшей в августе последнее место в турнирной таблице?
— Нет, не испытывал. Тем более что до закрытия трансферного окна оставалось всего пять дней, надо было определяться. У меня состоялся разговор с Лучано Спаллетти, он сказал: «Сергей, я тебя не выгоняю, и дело отнюдь не в том, что ты не устраиваешь меня как футболист — просто в твоем возрасте нужна стабильная игровая практика, чего в «Зените» я гарантировать тебе не могу». Это меня не устраивало: я хотел играть в каждом матче. И после разговора с главным тренером «Крыльев» Андреем Кобелевым принял решение ехать в Самару.

В целом год выдался нормальным: рабочим и насыщенным, в футбольном плане событий хватало — и позитивных, и не очень. Под «не очень» имею в виду пару летних месяцев в Питере, когда не имел постоянной игровой практики и решалось, где продолжу карьеру — без футбола жизнь для меня не в радость, а также два сентябрьских поражения от Боснии и Герцеговины, окончательно лишившие сборную Белоруссии шансов на второе место в группе.

— В «Блэкпуле» не особо сложилось, вероятно, потому, что не нашли общего языка с главным тренером Ианом Холлоуэем?
— Нет, с ним прекрасно ладили — много общались как через переводчика, так и без его помощи. Думаю, основная причина в том, что я приехал в «Блэкпул», по сути, сразу после отпуска, не пройдя полноценную предсезонную подготовку. Свой первый матч в английской премьер-лиге сыграл, что называется, на свежести — против «Тоттенхэма» у меня многое получалась: мы победили (3:1), я отдал предголевой пас, причем пяткой. Потом стало сложнее. В английских клубах нет тренера по фитнессу, там считают, что ты — профессионал и должен сам себя готовить. Я прекрасно понимал, что физически был готов процентов на 40 — максимум на 50. Тем не менее, с февраля по май поучаствовал в 6 матчах «Блэкпула» из 11-ти. К слову, летом руководство английского клуба звонило в «Зенит» с предложением выкупить мой трансфер, однако я уже подписал контракт с «Крыльями». Да и, откровенно говоря, огромного желания ехать в чемпионшип у меня не было.

— В твиттере Динияра Билялетдинова есть фото, где вы у него в гостях…
— В Англии подружился с Динияром, с которым раньше вообще не был знаком. Вскоре после приезда в «Блэкпул» ребята сказали, что Билялетдинов через своих знакомых искал мой номер телефона. По прошествии двух-трех дней он позвонил, мы встретились — благо от Блэкпула до Ливерпуля всего около полусотни километров. Потом тоже иногда пересекались, вместе ездили на игру Лиги Европы «Манчестер Сити» — «Динамо» (Киев), часто общались по телефону, поддерживали друг друга. Я благодарен судьбе, что она свела меня с Динияром — классным футболистом и добрым позитивным парнем.

— Вам довелось поработать под началом многих известных специалистов…
— Каждый наставник, за исключением, пожалуй, болгарина Георги Гюрова и Йожефа Сабо, тренировавших одно время минское и киевское «Динамо», многое дал мне как футболисту. А об остальных тренерах — Анатолии Байдачном, Алексее Михайличенко, Евгении Кучеревском, Олеге Протасове, Валерии Непомнящем, Курбане Бердыеве, Дике Адвокате, который был инициатором моего перехода в «Зенит», Лучано Спаллетти — могу сказать только добрые слова. Тот же Кучеревский, царство ему небесное, позвав меня из киевского «Динамо» в днепропетровский «Днепр», сразу доверил место в основном составе. Евгений Мефодьевич в шутку даже говорил, что не считает меня белорусом, поскольку фамилия Корниленко — украинская.

— Кто из них для вас тренер № 1?
— Бердыев. Думаю, любому тренеру с постсоветского пространства есть, чему поучиться у Курбана Бекиевича.

— Кобелев?
— Андрей Николаевич — молодой грамотный тренер, с ним интересно работать. Мне импонирует его уверенность в собственных силах, вера в команду, которая передается ребятам. Плюс хорошо налаженный тренировочный процесс. Под его руководством клуб из Самары, извините за невольный каламбур, расправил крылья и покинул последнее место.

— Но в этом есть и ваша заслуга: 4 гола в 11 матчах. Тем паче, когда вы забивали, самарцы три поединка выиграли, один свели к ничьей.
— Всегда побеждает или проигрывает команда. Хотя, не скрою, доволен тем, что функции нападающего выполняю исправно — форвард должен забивать. Поначалу в глубине души слегка волновался, как у меня пойдет в «Крыльях» — чемпионат Англии завершился 20 мая, и до конца августа я не имел игровой практики: все лето только тренировался. Хочу сказать отдельное спасибо Спаллетти, его штабу и руководству «Зенита» за то, что позволили работать с первой командой. Более того, нередко синьор Лучано или кто-то из его помощников оставались после тренировок и занимались со мной индивидуально. Как следствие, физически я был готов, оставалось лишь поймать игровой ритм.

— Весомая заслуга в том, что «Крылья» распрощались со статусом аутсайдера, принадлежит еще одному белорусу, Сергею Веремко…
— В последнее время наш голкипер получил столько заслуженно лестных эпитетов, что опасаюсь, как бы Серегу не сглазили! А если серьезно, то впервые, пожалуй, в своей карьере я убедился: выражение «вратарь — половина команды» не просто слова. Вклад Веремко в то, что «Крылья» поднялись со дна турнирной таблицы в середину второй восьмерки, трудно переоценить.

— 26 ноября вы, поразив ворота «Волги», забили сотый мяч в профессиональной карьере. А не досадно, что ваш победный гол в ворота сборной Англии-В (2:1) в мае 2006 года в реестр не вошел?
— Поединок в Рединге проводился вне «даты ФИФА». Однако это нисколько не умаляет волевой победы нашей национальной команды. Тем более что победный мяч мы забили в меньшинстве, а за вторую сборную Англии в тот вечер играли Эшли Коул, Сол Кэмпбелл, Джейми Каррагер, Оуэн Харгривз, Майкл Оуэн, Питер Крауч, Джо Коул, Джермэйн Дженас, Майкл Каррик, Джермэйн Дефо… Забить сборной Англии хотелось всегда, и 25 мая 2006 года на 81-й минуте мечта осуществилась. Ну а то, что он не считается — ничего страшного: знакового рубежа в 100 голов я достиг, уже есть что вспомнить. Останавливаться, естественно, не собираюсь — постараюсь и дальше огорчать вратарей соперников как можно чаще.

— В НХЛ существует традиция, согласно которой первую и юбилейные — сотую, двухсотую и так далее — шайбы хоккеист, который ее забросил, забирает себе на память…
— В одном из интервью Игорь Семшов рассказал, что мяч, ставший для него сотым в карьере, он забрал, а партнеры потом на нем расписались. Я поступил аналогично: после гола «Волге» подбежал к главному арбитру Альмиру Каюмову и попросил, чтобы он сохранил для меня этот мяч. Он согласился, по завершении игры позвал меня в судейскую и вручил мне мяч, на котором в раздевалке ребята оставили автографы.

— Почему, на ваш взгляд, сборная Беларуси провалила концовку отборочного цикла чемпионата Европы?
— Увы, очередную квалификацию завершили на «своем», четвертом месте, в группе… В чем причина? Главная — мы проиграли ключевые матчи сборной Боснии и Герцеговины. Можно не вспоминать про выездную ничью с Люксембургом и поражение от Албании в Тиране — эти потери были компенсированы четырьмя очками в поединках против Франции. В играх с боснийцами все было в наших руках: победы в Минске и ничьей в Зенице наверняка хватило бы для того, чтобы финишировать следом за французами. Но мы оказались слабее команды Сафета Сушича и в первом матче, и во втором. И пускай гостевой матч англичанин Мартин Аткинсон отсудил безобразно, дома-то нас обыграли абсолютно по делу — мы, пропустив два гола на экваторе первого тайма, ничего не смогли создать у ворот боснийцев…

— За кого, кстати, будете болеть на Евро?
— За Россию.

— Знаю, что в заключительном матче квалификации Евро-2012 против Румынии и в спарринге с Польшей вы в память о хоккеисте Руслане Салее хотели сыграть под 24-м номером.
— В сборной не возражали, однако, как мне сказали, ФИФА запрещает в матчах национальных команд использовать номера выше 23-го… То, что произошло с «Локомотивом» в аэропорту Ярославля 7 сентября 2011 года, — это страшная беда, трагедия, потрясшая весь мир. Когда случается такое горе, на многие вещи начинаешь смотреть иначе. Прав Владимир Вайсс, заметивший перед матчами плей-офф, что если сборная Словакии не попадет на Евро, то катастрофой это не станет. «Катастрофа — это крушение самолета с хоккеистами «Локомотива», — сказал тогда Вайсс-старший, — а в случае поражения жизнь продолжится».

Руслана Салея, хоть и не был с ним знаком, считаю безальтернативно лучшим игроком в истории белорусского хоккея — почти 1000 матчей в НХЛ красноречивее любых слов. Белорусский хоккей ассоциируется с именем Руслана Салея, и думаю, так будет еще очень долго. И у меня даже создается впечатление — возможно, обманчивое, что в Северной Америке Салея уважают и ценят больше, чем в Беларуси…