Андрей Сацункевич: "Я хочу, чтобы минское "Динамо" тоже играло с "Баварией" и тоже побеждало" (обновлено)

Тренер вратарей сборной Беларуси рассказывает о своей футбольной жизни, о белорусских голкиперах, о минском "Динамо", о деньгах в футболе и договорных матчах.

― Вы любите рыбалку. Во время этого сбора не выбирались на водоем?
― Нет, я рыбачу на Березине или на Припяти. Иногда езжу к друзьям в Россию. Рекорд по весу ― 40 килограммов. Футболисты любят это занятие. Обмениваемся опытом, приглашаем друг друга. После напряженной недели или сборов приятно съездить посидеть с удочкой. Хотя когда играл в Нижнем Новгороде на Волге, то практически не рыбачил, а сейчас живу за городом, поэтому часто выбираюсь.

― На автомобиле любите погонять?
― Приходится. Я не хочу быстро ездить, но иногда спешу. Сейчас вот как раз попался. Сделали запись в правах. Мог, конечно, позвонить знакомым, но был уже час ночи, решил не беспокоить людей. Превысил больше чем на 30 километров. Виноват, конечно, а гаишник не простил.

― Когда вы только начинали заниматься футболом и пробивались в основу минского "Динамо", тренера вратарей в команде не было?
― Специальной должности не было. Я пришел в "Динамо" в 1982 году, играл за юношескую сборную Советского Союза и тренировался с дублем. Через год меня оформили в "Динамо". Потом, правда, сломался Вергеенко, и я фактически занимался с вратарями.

Сейчас в каждой команде есть отдельный тренер, и это правильно. Почему у полевых игроков есть свой тренер, а у вратарей нет? Уже в детстве нужно выявлять возможности и способности. Не каждый человек может играть в воротах.

― В ваше время главный тренер определял уровень голкиперов, не зная специфики. На чем он основывался?
― Не знаю, как в других командах. Я ведь сначала в поле играл. Потом с класса шестого наш вратарь перестал посещать тренировки, а я играл по тайму в поле и в воротах.

― Как дебютировали во взрослом футболе?
― В 1986 году, в матче на кубок, крупно вели в счете, и я вышел на замену. До этого я выходил в товарищеских играх, поэтому нельзя сказать, что играл "с листа".

― Стеснялись опытных партнеров?
― Нет, комплексов у меня не было. Тем более что тренер требовал подсказывать. Конечно, было непросто: с футболистами, с которыми я играл, у нас была разница в десять лет. Моих ровесников в команде не было. Случалось, вместо предматчевой разминки я тайм или даже матч проводил за дубль, а затем выходил в основе. И это было в порядке вещей.

― Объясните как профессионал: благодаря чему польские и бразильские голкиперы вышли на ведущие роли в мировом футболе?
― Начали серьезнее относиться к подготовке вратарей. Думаю, если разработать программу и озадачить людей в клубах, то и наша школа будет прогрессировать. Нужно работать. Я не говорю, что сейчас все бездействуют, но хотелось бы, чтоб КПД оказался большим. Чтобы больше белорусов играло за рубежом.

― Вы не считаете амплуа вратарей самым домашним в футболе? Даже лучшие голкиперы мира играют на родине.
― А зачем им уезжать? Мы стремимся к более высокому уровню, и, конечно, доходам. У них нет таких задач, они просто играют в футбол. В той же Англии много иностранцев сидит в запасе. Регулярно выходят буквально два-три вратаря. У англичан ведь вечная проблема с голкиперами.

Для нас лучший вариант ― уехать в Россию, а после, если хватит мастерства, упорства и будет спрос, можно попробовать перейти в западный клуб. Чем раньше уедешь, тем лучше.

― Но из белорусских голкиперов только Хомутовский смог уехать на Запад. У него еще есть шансы в сборной?
― А зачем возвращаться? Если ситуация заставит, то все может быть. Но я считаю, что не нужно. Есть Веремко, Гутор, Горбунов хорошо играет. Им тоже нужно двигаться дальше.

― Что творится с Жевновым?
― Если бы он ушел в другой клуб, то играл бы. Но это его выбор. Он ведь тоже хочет играть, но ситуация такова, что на сегодняшний день Юрий в состав не проходит. Уровень его мастерства, человеческие качества и профессионализм позволяют играть на самом высоком уровне. С ним приятно работать. Не нужно заставлять. Хотя я никогда никого не заставляю, если только молодых совсем. А для национальной сборной это неактуально. Здесь люди решают другие задачи.

― У Амельченко в "Тереке" та же проблема…
― "Терек" ― сложная команда, своя специфика. У Антона год на год не приходится. Сначала сидел на скамейке, потом выдал отличный сезон в "Ростове". Требование сборной ― футболист должен играть в клубе, однако в отношении голкиперов это сложно осуществить. У нас регулярно выступает один Веремко. Хотя в целом ситуация с вратарями нормальная. Есть из кого выбирать.

― У Жевнова ведь был шанс, когда "Зенит" принимал "Бенфику", но Юрий сыграл неудачно.
― Нельзя сказать, что он сыграл удачно или неудачно, но все запомнили два "его" гола. Любой гол можно объяснить, чтобы оправдать себя, но эти два мяча никуда не денешь. А "Зенит" такой клуб, что хочет выигрывать в каждом матче. Ну и вратаря сборной России в Питере не посадят на скамейку ни в коем случае. У голкиперов такая судьба, что можно заиграть только после 30 лет.

― Горбунову ― 29 лет…
― Он шел шаг за шагом. Он из Могилева. Перешел в "Динамо", потом ― в Борисов. Он молодец, играет на самом высоком уровне, находится в хорошей форме. И та игра, которую он показал в матче с "Баварией", выше всяких похвал.

― У него есть шансы в сборной?
― Я думаю, да. Хотелось бы с ним познакомиться и поработать вместе. Мы никогда не пересекались. Но вызывать двух вратарей из одного клуба неправильно по отношению к БАТЭ. И еще неизвестно, пойдет ли приглашение Горбунова в сборную на пользу борисовчанам. Возможно, в ближайшее время мы увидимся. Сначала будут товарищеские игры, а потом, если он будет так же прогрессировать, то и официальные.

― Георгий Кондратьев на пресс-конференции сказал, что Веремко ― без вариантов первый номер сборной. Не убивают ли такие заявления мотивацию в других вратарях?
― Для каждого человека по-разному. Я не любил сидеть в запасе. Я сразу говорил, что хочу играть. Для меня это был важный критерий. Я никогда не мирился с тем, что сижу на скамейке запасных. В нынешней ситуации надо решить: если в команде есть два сильных вратаря, два первых номера, ― это хорошо или плохо?

― Я считаю, что хорошо.
― Да, но у обоих не будет стабильности, а это очень давит психологически.

― То есть когда футболисты говорят, что конкуренция еще никогда никому не мешала, не нужно особенно верить?
― Для вратарей лучше, когда есть один голкипер, играющий постоянно, и его дублер, выходящий по мере необходимости или в случае травмы основного. Тогда номеру один комфортно психологически. Это оптимальный вариант.

― А что ж второму делать?
― Нужен определенный склад характера.

― Но вы не такой?
― Нет, мне нужно было играть или менять клуб. Если есть два кандидата на место в основе, тренер должен дать шанс обоим. В таком случае ты прогрессируешь на тренировках, потому что каждое занятие проводишь по максимуму, знаешь, что после каждой ошибки тебя могут заменить. Но не все вратари выдерживают это психологически.

В начале моей карьеры в минском "Динамо" в межсезонье в команде было четыре вратаря. По штату положено только три. В предсезонке тренер давал шансы всем и решал, кто лишний. В других клубах поступали примерно так же.

― И вы всегда выходили победителем?
― Не всегда. Тренера, который пригласил меня в московское "Торпедо", уволили. Пришел другой и предпочел другого вратаря. Я считал, что играл лучше, но на тренировках конкурент смотрелся увереннее.

― Переходя в "Локомотив" и "Торпедо", вы предупреждали тренеров, что согласны только на основу?
― Да, я говорил, что еду только играть.

― У вас был агент?
― Нет. Сидим на сборах. Пять-десять команд три месяца в году. Находятся точки пересечения. Звонили какие-то агенты, спрашивали, не хочу ли я перейти в тот или иной клуб. Не позвонит же главный тренер сразу.

― В интервью новички БАТЭ говорят, что им звонил сам Гончаренко…
― Мне кажется, что сначала не Виктор Михайлович звонит, хотя точно не знаю, как в Борисове делают.

― Когда возвращались из России в Беларусь, тоже ставили в "Динамо" условие, что хотите быть первым номером?
― В те годы я возвращался в никуда. Клуб разваливался, Хвастович сидел на чемоданах, ему ничего не нужно было ― ни клуб, ни футбол. Я вернулся, потому что минское "Динамо" для меня не просто название ― это часть жизни. Считаю, что где-то помог команде, где-то не удалось.

― Сейчас у динамовской молодежи нет такого отношения? "Динамо" ― место работы и не более?
― Не знаю, что у них есть. Проблема в том, что в "Динамо" нет конкурентоспособной команды. Когда я уезжал в 93-м, команда оставалась. Существовала преемственность. Я не думаю, что все потеряно, но на сегодняшний день "Динамо" ― это всего лишь какая-то команда. Если поменять название, то ничего не изменится.

― Чего не хватает минскому "Динамо"?
― Сложно сказать. Скорее всего, терпения. Нужен тренерский состав, который на самом деле сможет помочь. Но руководство минского "Динамо" не хочет терпеть. За год минимум три тренера меняются. Если разделить год на три, то за четыре месяца никто не сможет ничего сделать.

― Сколько, по-вашему, нужно?
― Года два-три минимум. Должны приходить люди, болеющие за клуб, которым не все равно. Мне не все равно, я переживаю за "Динамо". Для меня это кусок жизни. Как бы не играли другие команды, я всегда буду переживать только за "Динамо". Я хочу, чтобы они тоже играли с "Баварией", тоже побеждали. Нужно найти тренера, который будет работать несколько сезонов.

― Верите в Протасова?
― Верю, но все зависит от окончания сезона. После него, видимо, руководство будет решать. Все уже забыли, когда "Динамо" становилось чемпионом.

― В 90-х, а потом при Шуканове, когда молодой Виталий Трубило играл.
― Да, что-то там играл… Как раз после того сезона я ушел из "Динамо", потом брестское "Динамо", потом "Дарида", потом тренировал сборные. В основном ― юношеские, а потом уже национальную.

― Какие впечатления остались от работы с итальянским консультантом Нелло ди Мартино?
― Интересный человек. Не скажу, что он научил меня чему-то кардинально новому. У нас были хорошие отношения.

― Противоречий не было?
― У нас не было, а руководство не понимало, когда на двух вратарей приходится два тренера.

― Есть в Беларуси талантливые вратари?
― Не скажу, что их очень много. Тот же Черник. Бушма из "Гомеля". Человек играющий, не смотря на возраст, его можно попробовать. Вратарю нужно уметь ждать, тренироваться. Раньше ведь говорили, что голкиперы ― это самые работоспособные футболисты.

― Сейчас вратари уже не бегают кроссы наравне с полевыми игроками?
― Я думаю, вообще не бегают. Сейчас есть тренеры вратарей. У них своя кухня, и главный не вмешивается. Вратарь должен получать нагрузки... Хотя за три-четыре дня в сборной, конечно, никого не натренируешь. Наша задача ― настроить парней психологически...

― Играя за сборную, не думали о том, что могут заметить потенциальные работодатели?
― Почему нет? Каждый футболист хочет улучшить свои условия при возможности. Хотя я считаю, что нашим вратарям нужно ехать в Россию или Украину. На Запад ― не стоит.

― Матч с "Бенфикой" для Жевнова был определяющим. У вас случались такие встречи, когда имелся только один шанс и нужно было прыгнуть выше головы?
― Точно не вспомню, но были. Вратарей ведь как ставят: либо номер один и дублер, либо играют по очереди, как в "Гомеле" было, либо в зависимости от турнира. Если есть жесткая конкуренция и вратари подпирают друг друга, то один из них рано или поздно сам совершит ошибку.

На основного вратаря команды работают все, потому что он приносит деньги. У него все должно быть в шоколаде. Он не должен отвлекаться на посторонние вещи. Он должен выйти, отыграть 90 минут на ноль, и все получат премиальные.

― У кого последнее слово при определении основного вратаря на матч: у тренера вратарей или у главного?
― Стараемся принимать совместное решение. И со Штанге, и с Кондратьевым. Вратарь может сказать мне то, что не скажет главному тренеру. И в клубе то же самое.

― Дружба между вратарями-конкурентами возможна?
― Возможна.

― Вы с кем-то дружите?
― Нет, у меня всегда была жесткая конкуренция. Хорошие отношения остались с Юрием Курбыко.

― А в сборной с Тумиловичем и Шанталосовым?
― Нет, дружеских отношений не было.

― Я прочитал в недавнем интервью Аббьяти, что после ударов Халка у него неделю болела рука. У вас были подобные примеры?
― Я знал, что есть футболисты, которые могут пробить очень сильно, или футболист обладает обводящим ударом. Но, даже понимая, что будет больно, руку все равно не уберешь.

― Когда вам били пенальти, вы гадали или смотрели по удару?
― Интуитивно. Я лично предугадывал. Я считаю, что среагировать на одиннадцатиметровый невозможно. В 87-м году я отбил три или четыре пенальти, а потом в кубке в послематчевой серии не взял ни одного.

― Как вы относитесь к тому, что голкиперы бьют пенальти и штрафные?
― Спокойно, если фокус проходит, и не приходится потом бежать через все поле и смешить болельщиков. Сам я никогда не подключался на угловые, а пенальти бил один раз. Забил в кубке. Каждый вратарь обладает хорошим ударом. Я и в поле любил играть на тренировках. Вообще это важно для любого голкипера, тогда он сможет смотреть на события глазами полевого игрока. Тем более что сейчас позиция вратаря все "выше". Разрыв между защитой и голкипером сокращается: 20-30 метров сейчас слишком много.

― Жевнов еще в чемпионате Беларуси лучше других играл ногами.
― Правильно делал. Я тоже любил "подчищать" за защитниками.

― Получали дурные голы из-за этого?
― Пропускал, конечно. Все пропускают, но если выручишь десять раз, а один пустишь дурной гол, то все нормально.

― Веремко ― сложный человек?
― Простых людей в сборной вообще нет. Ко всем нужен индивидуальный подход.

― Обязанности тренера вратарей выходят за рамки проведения занятий?
― Обязательно. Нужен личный контакт. Если сравнивать Веремко и Жевнова, то они совершенно разные.

― Были ситуации, когда не могли прийти к пониманию с подопечными?
― Случалось. В сборной ― нет, а в клубе бывало. Но в итоге находили общий язык, но затянувшихся конфликтов не было. Молодой человек не хотел понять, что нужно терпеть, и что, потерпев год, он сможет обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь.

― В ваше время больших денег в футболе не было?
― Нет, по сегодняшним деньгам в "Локомотиве" платили меньше, чем в белорусской Высшей лиге. Хватало на жизнь. Деньги имеют свойство быстро тратиться.

― Вы считаете нормальным платить 60 миллионов за футболиста?
― Цена Халка завышенная. Но если в Питере готовы платить, то почему нет.

― Брессан, который на Олимпиаде смотрелся не хуже Халка, стоит, по данным transfermarkt, 2,5 миллиона.
― Для футболистов из Беларуси есть определенный ценник, больше которого не платят. Тот же Александр Глеб ушел в "Штуттгарт" за небольшие деньги, а уже дальше его продавали за миллионы.

― Считаете, нужно молодым футболистам уезжать из Беларуси?
― Надо уходить. Особенно, если в западный клуб, где нужна адаптация, изучение языка. Раньше уедет ― раньше начнет играть. Что такое первенство Беларуси? Две-три команды и все остальные. А в последние годы и вовсе только БАТЭ.

― Были упущенные возможности, о которых жалеете?
― Да, в том числе в Бельгию и Германию приглашали. Мог и в молодости уехать, и попозже. Один раз помешала травма.

― Выступления за сборную помогли?
― Не в первую очередь. Хотя, конечно, смотрят, играет ли футболист за сборную, сколько матчей провел, смотрят диски.

― Тумилович приукрашивает для журналистов истории о своей веселой жизни, или так оно и было?
― Мне не хотелось бы обсуждать Геннадия. Да, он любил погулять, но в то же время оставался талантливым вратарем. Если бы больше внимания уделял футболу, то достиг бы большего. Иметь такого голкипера ― проблема для тренера. Завтра, допустим, игра, а ты не знаешь, в каком состоянии он будет. Я бы не хотел такого подопечного. Он один из лучших белорусских вратарей того поколения. К нему нужно было найти подход. Но тренеры терпели, потому что Тумилович мог выручить. Конечно, они устанавливали для него рамки, речи о вседозволенности не шло.

― Вы закончили в 32. Почему так рано?
― Да, я два раза заканчивал и два раза начинал. В "Динамо" пришел Юрий Чиж, другие люди, другие тренеры. Я понял, что новое руководство не рассчитывает на меня. Я начал искать другие варианты.

― У вас был план Б ― что делать после окончания карьеры? Или вы проснулись утром и не знали, куда деваться?
― Я не думал, что закончу. Оставалось и желание, и здоровье, чтобы еще поиграть. Мог бы поехать в Первую российскую лигу. В Беларуси был вариант остаться. Но не сложилось. "Динамо" выставило за меня компенсацию. Так оно и сошло на нет. Потом пришел Малофеев. Позвал обратно. Я поиграл еще полсезона и понял, что нужно с этим заканчивать. В запасе сидели молодые вратари, которые не росли за моей спиной.

― За ветеранов сейчас играете?
― Когда есть время. Тоже травмы получаю. Меньше двигаюсь.

― В Италии недавно был скандал со ставками. В договорных матчах признались только защитники. Им проще незаметно привезти гол, или вратари такие честные?
― Сложно говорить за итальянских вратарей. Я всегда старался избегать этого. Даже если знал или подозревал, я честно делал свое дело. Ты тренируешься, играешь, приходят болельщики. Нельзя их обманывать. Мне кажется, играть в полную силу, если даже уступаешь, намного интереснее, чем сдавать матч.

― Когда вы понимали, что защитники сдают игру, предъявляли им после матча?
― Нет, а что ты им предъявишь? Конечно, были разговоры. Рано или поздно эти игры всплывают на поверхность. Отношение к человеку менялось.

― Тренер понимал, что сдают игру?
― Сложно за него говорить. Наверно, понимал, а может, был в курсе. В таких ситуациях подозреваешь весь мир. Психологически очень сложно. Надеешься на порядочность, но в итоге проходит пять-десять лет, и ты узнаешь о таких моментах. Договорные матчи были, но эта страница перевернута. Ушло поколение. Сейчас такого, как в 90-х, я не наблюдаю. Хотя, если в Италии сдают, то почему в России ― нет?

― В Италии у футболистов зарплаты значительно меньше.
― Это не оправдание. Мы в 90-е еще меньше зарабатывали. И что, на каждый матч выходить и договариваться?

― Сейчас команда живет в Robinson Club. Вы согласны, что уровень комфорта сборной существенно повысился с приходом Штанге?
― Никто это не отрицает. Команда стала лучше жить, питаться, летать комфортнее.

― Штанге ― средний тренер и очень хороший менеджер. Это правда?
― Да. Средний тренер, но как менеджер, пиарщик ― профессионал. Это его.

― Можно было обойтись без приглашения иностранца?
― Всегда можно обойтись. Можно обойтись и без Капелло в России. Взять вместо Капелло еще одного голландца. Ему ведь платят за имя. Если взять в Беларусь супертренера, что он сделает со сборной за две недели? Звездные тренеры нужны звездным командам. Кроме сборной, он должен принять местный клуб или школу. Тогда будет польза.

― Тренер сборной и тренер клуба ― разные профессии?
― Профессия одна, но подходы разные. В клубе ― ежедневная работа, в сборной ― анализ. Просматриваешь матчи, следишь за формой футболистов. В сборной за три-четыре дня ни физические, ни любые другие качества подтянуть не удастся. В национальной команде футболисты выступают на клубном багаже. Мы можем поднять психологический уровень. Если выходишь играть с Испанией, то не нужно бояться. С поля уже все равно не убежишь. Нельзя думать: "Лишь бы пять не пропустить".

― Мы с вами рассуждаем, но футболисты все равно будут бояться брать игру на себя, отдавать передачи назад или искать пасом Глеба.
― Да, но в этом и заключается задача тренера ― настроить футболистов, чтобы не только Глеб играл. Чем активнее будем действовать мы, тем меньше возможностей возникнет у испанцев.

― Но пока каждый из них не сыграет по десять матчей против команд уровня Испании, ничего не изменится.
― Согласен. Команда понемногу обновляется. В этом цикле нет задачи выйти из группы. В следующем, когда в финальный турнир попадут 24 сборные, мы уже должны пробиться на чемпионат Европы. Мне не удалось попасть на топ-турнир в качестве игрока, поэтому надеюсь побывать там как тренер. Я на 99 процентов уверен, что мы попадем на Евро. Тем более, Георгий Кондратьев ― фартовый тренер. В последних отборочных циклах мы научились не разбазаривать свои очки. Единственный случай ― непонятная ничья с Люксембургом.

― Почему Кондратьев фартовый? Из-за молодежного Евро?
― Другие случаи были. Он же играл нападающего. Мяч в штрафной отскакивал к нему, позицию выбирал правильную. Бывает, играем сложный матч: у соперника и у нас по полмомента. На 87-й минуте летит непонятная подача в штрафную, Кондратьев подставляет голову ― и мы побеждаем, - приводит слова Сацункевича FootballTop.ru.