Юрий Антонович - первый белорус в Лиге чемпионов

Белорусский первопроходец в Лиге чемпионов поведал о стремлении молодёжи в ДЮСШ, об интересных моментах своей футбольной карьеры, вспомнил о безумных фанатах "Олимпика", ЦСКА и "Ростсельмаша" и, конечно же, о главном клубном турнире Старого Света.

О футболе

— Договариваясь об интервью, вы обмолвились, что после него отправитесь поиграть в футбол…
— Дело в том, что собираются любители, иногда люди из федерации, порой родители детей из "Орбиты" и мы гоняем мяч. Появляется возможность — играем! Также за ветеранов бегаю.

— Вы приняли участие в матче легенд: "Динамо-82" против "Зенита-84"…
— Да. Было очень интересно. Всё благодаря хозяину минского "Динамо" Юрию Чижу, который и организовал эти игры. Мы ездили в Глубокое, Берёзу, Могилёв на своего рода репетиции перед встречей с "Зенитом-84". А уже итоговое шоу на "Динамо" получилось грандиозным. Пусть многие даже не вышли на поле в силу возраста, но "молодёжь" в моём лице их подстраховала. Причём с удовольствием!

О тренерской работе

— Сейчас вы работаете в ДЮСШ "Орбита"?
— Да, с детьми 1997/98 годов рождения. Кроме того, попросили помочь главному тренеру "Руденска" Леониду Лагуну.

— Отличия работы с детьми…
— Конечно, есть. Взрослых тренировать чуть-чуть легче, поскольку с младшими ребятами нужно много возиться. Кроме того, в "Орбите" приходится решать множество проблем — где тренироваться, в чём и чем. Эту обстановку не сравнить с условиями футбольных школ "Минска" или "Динамо". Поэтому когда играем на выезде, ребята буквально носятся по искусственному полю от удовольствия.

— А, вообще, что скажете о подрастающем поколении?
— Сейчас у детей в голове компьютеры и мобильные телефоны. Для них лучше посидеть перед монитором, чем погонять с мячом. А раньше во всех дворах пацаны в футбол гоняли. Ставили два кирпича вместо ворот и играли. Хотя и сейчас встречаются фанаты. Но редко.

— Как распознать талант среди подопечных?
— Можно посмотреть, как футболист бьёт по мячу, как он выкладывается, есть ли у него желание. Да, может он неказистый, но хочет работать, так почему не дать шанс? Если приходит парень, который сразу всех обыгрывает, то, как правило, он быстро заканчивает. Когда занимался у Дмитрия Тарасова, то знал одного, в хорошем смысле, сумасшедшего паренька, который возил всех, но затем не заиграл. Второй был вообще невзрачный, но раскрылся. В детском возрасте сложно всё предугадать. Порой видишь, как ребята набивают мяч, скажешь: "Сделать точную передачу на два метра не можешь, а здесь выкручиваешься". Как говорил покойный Иван Щёкин: "Ты что, жонглёр из Рио? Если да — иди в цирк".

О юности

— Для себя сразу определили, что хотите связать дальнейшую жизнь с футболом?
— Да. Ведь начал играть с шести лет, но нигде не занимался. Сразу сказал, что буду только футболистом, хотя и попал в большой спорт, можно сказать, с улицы. И в училище строителей поступил только для того, чтобы получить какое-то образование. Поэтому большое спасибо Дмитрию Тарасову, который меня нашёл, став вторым отцом.

— В детстве у вас был футболист для подражания?
— Да. Сергей Гоцманов, который, кстати, также воспитанник Дмитрия Тарасова. Он действовал на позиции правого полузащитника, и мы с ним были даже чем-то похожи по скоростным данным. Мне судьба улыбнулась, что под руководством Эдуарда Малофеева смог и с Гоцмановым, и со всеми остальными великими спортсменами поиграть.

— А за счёт чего такую скорость у себя развили?
— Это от природы. Особо ничего и не тренировал. Просто такие данные от папы с мамой, хотя они спортсменами не были.

— Вы говорили о том, что мечтали сыграть за минское "Динамо"…
— После переезда из Ленинграда у меня здесь почти вся жизнь и прошла. Поэтому всегда хотел играть в "Динамо". Другой команды для меня нет.

О начале карьеры

— Точка отсчёта вашей футбольной жизни?
— Наверное, всё началось с брестского "Динамо". Хотя начало как таковое было положено в "Трудовых резервах" Дмитрия Тарасова, но в Бресте во второй союзной лиге уже крепчал. Мне на тот момент было всего 18 лет, а остальные — опытные мужики. И даже когда в Минск позвал Малофеев, то не хотел срываться с места. Но главный тренер брестчан Людас Румбутис сказал: "Поезжай, тебе даётся шанс".

— Почему не хотели ехать?
— Не люблю перемен. А тут минское "Динамо" и высшая лига! Думал, ещё рановато, но поехал и не жалею об этом.

— Вы же в брестском "Динамо" начинали в нападении?
— Да. Но затем тренер перевёл в полузащиту. Я быстро адаптировался на новой позиции, и не возникало проблем, где играть — справа или слева. Хотя я правоногий, но и слева бить научился. Как говорят, левая нога не для ходьбы. (Смеётся.)

— В 21 год, оказавшись в минском "Динамо", волновались?
— Конечно, особенно выходя в основном составе на первые игры. Но если не волнуешься, то это плохо — признак равнодушия. А мне было приятно учиться у минских знаменитостей. И никто не жаловался и не ныл, когда на сборах не было горячей воды, а только холодная. От этого и характер закалялся. Меня сразу под опеку взял покойный Кистень с Гоцмановым, потом Юра Курбыко, и всё нормально пошло. Просто не нужно себя выставлять крутым. Лежат мячи — взял и понёс в раздевалку. Это сейчас ждёшь, кто их будет собирать, а тот же Гоцманов, молодой-немолодой, всегда брал связку мячей и уносил в раздевалку.

О наставниках

— Наставники бывают разными. Я вот с кем ни работал, у каждого заметил особенности. Тарасов с детьми любит работать, Малофеев — вообще тренер с большой буквы, Шёкин — жёсткий, требовательный. Костылев из ЦСКА был слишком мягким, а я не люблю таких наставников. После него пришёл Копейкин — этого человека я тоже не понял: то ли мягкий, то ли жёсткий. Но затем уже запомнился Тарханов, который любил бразильский футбол. Если обычно на тренировке постоянно бегаешь кроссы, то у него на это отводилось 10 минут, а всё остальное время работа с мячами, но такая, что мало не казалось. Именно Тарханов — единственный, кто после трёхразовых тренировок разрешал нам выпивать по две бутылки пива. Затем был Сергей Андреев, с которым я не сработался. Он великий бомбардир, но как тренера я его не понимал, поэтому и ушёл из "Ростсельмаша".

— Особенные отношения у вас сложились с Дмитрием Тарасовым…
— Мы до сих пор постоянно созваниваемся, многое обсуждаем, ему интересно, как у меня дела. Даже в "Звезде" менялись должностями — то он главный тренер, а я помощник, то наоборот.

— Наверняка особые воспоминания связаны и с Эдуардом Малофеевым?
— Да, было очень интересно. Чего только стоят его притчи, излюбленные выражения: "кровь из носа", "всеми фибрами души". На установках всё время читал какие-то отрывки из произведений, чтобы завести нас. Даже сейчас видно, что он полон энергии. Вот когда в сентябре был матч легенд, то в перерыве зашёл в раздевалку и выдал: "Не знаю, как вы играете? Что у вас за футбол? Что вы всё назад и назад? Вперёд играйте! Или всё забыли по старости лет?!" Даже зашедший в раздевалку Юрий Чиж замолчал, поскольку Малофеев установку давал.

— Кого ещё для себя отметите как значимого наставника?
— Опять-таки Тарханова. Александр Фёдорович очень хороший тренер. Я в 1995 году уходил из ЦСКА из-за травмы мениска, он всё равно предлагал остаться. Не захотел — Москва не понравилась. Очень суетливая. Вот в Ростове комфортно себя чувствовал, несмотря на то что он считался бандитским городом. Да, бывали разборки, но футболистов они не касались — ростовских игроков уважали.

О ЦСКА

— Ещё одно из знаковых событий в вашей судьбе — это переход в московский клуб…
— Да. В конце 1992 года приехал в команду и сразу попал в манеж ЦСКА на тренировку. Мы довольно-таки быстро познакомились с одноклубниками. Но больше всего город удивил — ведь никогда не думал, что буду жить в Москве. А так всё как обычно — выходи, тренируйся, играй. Помни, что футбол — не балет. Задели ногой — больно, но это не значит, что нужно на газоне корчиться. Толкнул кого-то — подойди, извинись и дальше беги.

— Быстро освоились?
— Всё прошло нормально. За две недели хорошо познакомились друг с другом. Затем начался чемпионат, сборы, Лига чемпионов, домашние поединки, которые мы проводили в Германии. Помню, выходишь на первый матч с "Марселем", видишь обстановку, слышишь гимн — с ума можно было сойти. Уже не говорю о том, что творилось на стадионе "Глазго Рейнджерс"! Но адаптация в Москве — это… В общем, тяжёло пришлось. Гигантские расстояния, бесконечные пробки — жуть. А в команде всё нормально было. Ведь ЦСКА был молодой командой. Меня, Женьку Плотникова, Юру Дудника пригласили для Лиги чемпионов. Нам троим и квартиры в доме на одной площадке дали.

— Армейские болельщики славятся оглушительной поддержкой…
— Да уж: если играли со "Спартаком", то вообще что-то невообразимое творилось.

О Лиге чемпионов

— В историю белорусского футбола вы вошли как первый белорус, сыгравший в Лиге чемпионов…
— Сверхъестественный турнир. Особо запомнился момент, когда в первом матче с "Марселем" не забил гол Бартезу. У меня сохранилась запись, иногда, просматривая её, думаю: "Как не попал?". Очень обидно. Но ведь за французский клуб такие звёзды выступали! А в Глазго вообще интересно было играть, поскольку трибуны находились в непосредственной близости с полем. Полный стадион, болельщики оглушительно кричат. Но британцы умеют болеть — никто не выскакивал на поле. А в Марселе болельщики забросали нас апельсинами и луком. Прямо с трибун кидали. Затем выходим на поле, смотрим — половина "Олимпика" чистая, а наша вся в овощах и цитрусовых. Можно было апельсинчик взять поесть.(Улыбается.) Нас тогда в 6:0 разорвали. После этого ещё в газетах намекали на какие-то нарушения режима, дескать, больно были усталыми. Но о чём тут можно было говорить?! «Олимпийцы» тем вечером были на порядок сильнее. Боли, Бартез, Дешам, Англома. А Бокшич?! Настоящий конь! Его бьёшь, а он стоит. Помню, играли в Германии, Колотовкин бьёт Бокшича по ногам, а тот всё равно бежит. Ну, Серёга разозлился и как дал ему! А в Марселе ганец Пеле в моей зоне полюбил финтить. Я и не выдержал — тоже пнул африканца как следует.

— Наблюдая по телевизору за тем или иным футболистом, мысль "помню, играли" не проскальзывала?
— Нет. (Смеётся.) Теперь молодые игроки думают, как бы вместе сыграть с той или иной легендой футбола.

О завершении карьеры

— После ЦСКА в 1996 году вы перешли в "Ростсельмаш"…
— Первые дни приходилось сложно из-за травмированного колена, да и тренировки в Ростове проходили тяжёлые. Но выдержал. Коллектив был хороший, приобрёл много околофутбольных друзей. А фанаты клуба ещё те были! Если мы проигрывали, они могли по дороге на базу расстелить флаг и наблюдать, кто наступит на него, а кто обойдёт. Так выясняли, кому из игроков на болельщиков наплевать, а кому нет. А когда команда побеждала, то всё становилось хорошо — никаких проблем... Мне в Ростове нравилось — город хороший, и, в принципе, всё было здорово.

— Вы там три сезона провели…
— Практически везде по три года играл. Вот и после Ростова в Мозырь попал, где стал серебряным призёром чемпионата Беларуси. Кстати, тогда в "Славии" ребята из ЦСКА выступали — Карсаков, Саматов, Малюков.

— Затем "Звезда"-ВА-БГУ…
— Миша Мархель руководил командой, поэтому перешёл к нему под крыло. Стал играющим тренером. Среди пацанов дядька появился, порой и не один, ибо Мархель также иногда играл. Когда Миша ушёл, меня утвердили на роль главного тренера. Мы тогда со «Звездой» четыре года продержались в высшей лиге. Но футболисты разбегались из-за отсутствия финансов, поэтому клуб и оказался во второй лиге.

— За сборную Беларуси вам также удалось поиграть…
— На первый официальный матч национальной команды против норвежцев меня позвал Сергей Боровский. И я из Москвы рвался домой — скорее, скорее, чтобы сыграть. Всегда хотел за страну выступать. Матчей немного, но всё же восемь игр есть.

— Сейчас к результатам национальной команды у многих неоднозначное отношение…
— Не знаю, о чём люди думают. Вот БАТЭ победил "Баварию" — ему кричат "молодцы", проиграл "Валенсии" — все на него набросились. Такое ощущение, что теперь борисовский клуб обязан всех обыгрывать. Наоборот, нужно поддержать команду. То же и со сборной. Пусть тот, кто льёт грязь на Кондратьева, сам попробует обыграть французов и испанцев. Да, получилось у Штанге победить "трёхцветных" 1:0, но думать, что за то поражение они не отомстят, — было наивно. Приехали к нам испанцы — как будто с другой планеты. Как они работают с мячом и действуют на поле! И после этого некоторые начинают обвинять Кондратьева, мол, не так поставил игроков. Вот кто это говорит, сам бы стал тренером вместо Георгия Петровича и показал, что умеет. В Грузии сборная не по делу проиграла, но зато дома взяла реванш. Ведь Кондратьев сразу предупредил, что в этом отборочном цикле нам ничего не светит, а нужно вести работу в преломлении на следующий. Так зачем сейчас в него пускать какие-то критические стрелы?

О жизни

— Какие события в вашей судьбе считаете знаковыми?
— Рождение дочери в 1990 году. Хотя поначалу сказали, что будет мальчик, а получилась девочка. Но ведь обычно дочки больше любят пап, чем мам, правильно? Поэтому рождение ребёнка и то, что ещё продолжаю жить в футболе и футболом, — и есть для меня знаковые события.

— Жалеете о чём-нибудь?
— Никогда и ни о чём! Если что-то не сделал — ещё есть время.

— Сейчас о чём чаще всего думаете?
— Хочется тренировать какую-нибудь команду. Чтобы создавались для этого нормальные условия. Тогда и дела будут получаться, - приводит слова Антоновича "Спортивная панорама".