Вячеслав Глеб: "Я и без пяти миллионов тащу Жодино!"

Глеб-младший рассказал, как он издевался над Кевином Кураньи, как Феликс Магат наслаждался чувством крови и как китайские болельщики ходили с белорусскими флагами.

Штутгарт

– Ваш брат в детстве пробовал не только футбол, но и легкую атлетику с прыжками в воду. Вы тоже?
– Я только мешал ему. Малой был – приходил на тренировки, но сами понимаете – что там можно в два-три года делать? Прыжки в воду я застал только в "лягушатнике", а в атлетике лазил там, где много поролона. Следил за братом, смотрел, как он прогрессирует. По своему возрасту он был на голову сильнее всех. Но, к счастью, папа вскоре вернулся с Чернобыля и отвел брата в футбол. И меня заодно.

– Отец был ликвидатором аварии?
– Да. Бестолковое руководство: как можно было отца двоих детей туда отправить? Видимо, решили, что если дети уже есть, больше не надо. Ничего хорошего он, конечно, не рассказывал: крысы здоровые бегали, всем сразу дали по стакану спирта, чтобы не окочурились… Но, насколько я знаю, никого из тех, кто был с моим отцом в группе, уже нет в живых.

– Когда к вам пришло осознание, что можно поехать в Германию?
– Брат сыграл на турнире за сборную U16, потом – U17, и там его заприметили немецкие клубы. Потом нам повстречался агент Николай Шпилевский. Благодаря его контактам стали выходить на Сашу. Хотя, честно скажу, в тот момент уже и "Спартак", и "Динамо" Киев звонили, предлагали нереальные для нашей семьи деньги. Соблазн был велик, но папа сказал: "Если есть вариант с Германией, нужно ехать туда". Я его поддерживал: в России зарабатывают огромные деньги, но уровень игроков в четыре-пять-десять раз ниже, чем в не самых сильных европейских командах. Потом уже, когда брат стал становиться мега-звездой, к нему приезжали из ЦСКА и донецкого "Шахтера".

– Сначала вы пробовались в "Мюнхен-1860". Почему не срослось?
– В Мюнхене было классно. Брат тренировался с основной, я - со второй командой. Саша по каким-то нюансам не договорился, и ему сказали: "Хорошо, оставим одного малого". Я обалдел: куда мне одному оставаться? Пятнадцать лет, ни языка, ничего… По-английски я еще мог – "бэ-мэ", брат-то вообще тишина был. А через несколько месяцев мы уже поехали на просмотр в Штутгарт.

– Что в Германии тогда больше всего понравилось?
– Да это просто космос был! Я за границу-то раньше и не ездил, по-моему. А там все чинно, красиво: приезжаешь на базу – тебе кипу, бутсышечки… Мы-то росли на асфальте и были просто ошарашены!

– Отрицательных моментов не было?
– Отрицательных?.. Пердели они! Для нас это было дикостью, а для немцев – естественно. Сейчас я начинаю думать, что для здоровья, наверное, это правильно. Нельзя держать газы в себе.

Кураньи

– Вы рассказывали, как разбомбили квартиру в Штутгарте. Что с ней случилось?
– Мы просто привыкли, что все по дому делает мама. А тут остались вдвоем: мне лень убирать, брату тоже… Я еще что-то готовить пытался. Историю с этой курицей забытой, наверное, знаете: вся квартира ею провоняла. Потом приехал Шпилевский и нашел курицу. А по ней уже черви ползали! Квартиру мы просто уничтожили! Когда через два года переселялись, на наше место пришли два игрока из дубля. Единственное, что они могли сказать: "What are fuck?" Хозяин вообще офигел: ему все нужно было переклеивать!

– Он что, за эти два года ни разу вас не навещал?
– А мы кушали в его ресторане постоянно, оставляли денежки. Поэтому он и говорил: "Ребятушки, все нормально, живите-радуйтесь". Мы и радовались: я вот в Штутгарте три машины побил. На одной вообще пару месяцев ездил, восстановлению она не подлежала. Там, где нужно было ехать шестьдесят, я гнал сто шестьдесят – ну и вылетел в поле. К счастью, в Германии все застраховано. Поэтому через два месяца дали такую же. Даже лучше.

– Первый контракт у Саши был скромный, а его машину даже стеснялись парковать на клубной базе. Правда?
– Первое время такое было, да. Саша приезжал на микроавтобусе. Останавливался за сто метров, смотрел, чтобы его никто не увидел, и шел на тренировку. Ну, было и было. У нас с Сашей в деньгах небольшая разница получалась. Но он платил за квартиру, машину, за что-то еще – и получалось, как у меня. Естественно, он не был доволен, что не играет. Приходил со слезами: "Малый, а ну на хер". Я его успокаивал: "Все будет, братан". В Европе же с тобой никто сюсюкаться не станет. Поэтому то, чего брат достиг, – просто супер.

– Молодой Кураньи выделялся?
– Мы с ним вместе росли. Кевин был худой, но широкий. Умел цепляться за мяч, имел чувство гола. Уже тогда он говорил на всех языках. У Кевина же всякая кровь намешана: и панамская, и венгерская, и бразильская. Я говорил, что, наверное, и цыганщина какая-нибудь есть. А он в ответ ржал.

– Кураньи внимательно следил за своей внешностью…
– Ага, особенно за бородками этими!

– Другие такие футболисты вам встречались?
– Кристиан Тифферт еще час после игры мог бровки подщипывать. Чернокожие ребята маслами увлекались. Иногда вкусно пахло, а иногда блевать хотелось. Они говорили: "Ты ничего не понимаешь, это круто".

– Футболисты-геи тоже были?
– Тогда я не знал, геи они или не геи. Сейчас догадываюсь: некоторые странно себя вели, с девчонками их не видели. Ориентация на самом деле не главное: просто, если ты чмо и урод, тебя назовут этим словом – на "пи" которое. И это будет правдой. А есть люди нетрадиционной ориентации, про которых язык не повернется так сказать. Они и сами, наверное, не любят тех, кто ходит на парады.

– Еще немного про людей, которые на "пи". На вас в Германии часто стучали соседи?
– Там соседи легко могут позвонить и пожаловаться, что твоя машина неправильно припаркована. Предположим, приехал ненадолго, бросил машину и быстро куда-то пошел. Они звонят, приезжает эвакуатор. Естественно, они не скажут, кто настучал. Потом смотришь в окна и думаешь: "Где эта тварь, блин?!"

Магат

– Предсезонки Магата – самое страшное, что вы видели?
– Люди после его тренировок блевали! Брат прикалывался, говорил, вот бы его в "Спартак". Когда Саша был молодой, на него это повлияло. Если ты прошел у Магата предсезонку – на три года хватит. С утреца, часов в семь, он любил разбудить и дать на сорок минут кросс по гольф-полям. А темп такой, что ты уже на пятнадцатой минуте думаешь: "Епт, я вообще спал?" Он настолько жесткий! Вспоминаю момент, когда меня, молодого, взяли в основу. Я че-то переживал, суетился. Он это просек и вызвал меня к себе в офис. Пришел, сижу – а он две минуты смотрит и молчит. Я уже весь пропотел, дышать не мог! А потом мы так поговорили, как будто сто лет знакомы: "Ты любишь футбол? С друзьями бегаешь? Это то же самое. Ошибаются все". У него важно, чтобы ты после потери оказывался за линией мяча. Сделаешь так – он и слова тебе не скажет. Психолог сильнейший! Но с годами начал перебарщивать с нагрузкой.

– Хурадо рассказывал, что Магат в "Шальке" заставлял бегать по лестницам. Что это?
– Забеги такие, как на Эйфелеву башню. Пробежишься разочек, а потом думаешь, как спуститься и не обосраться. У него же еще помощники были: один – бывший спецназовец. Я думаю, им доставляло удовольствие на все это смотреть. Магат же на тренировках практически не свистел фолы. Рубились до крови там, как в Колизее, типа убейте друга. Магат смотрит: "Класс!"

– Когда перешли в "Гамбург", стали слушать "Битлз"?
– Нет, но познакомился с этим, как его: "Хау мач из зе фиш?" – солистом "Скутера". Сидим, тусуемся: вдруг он заходит с двумя блондинками – и сам третья блондинка. Пообщались, нормальный, хороший человек оказался. Гамбург – город классный. Но я вел себя неправильно, каждую неделю летал в Штутгарт. Иногда бывало, что не сыграешь, на следующий день тренировка. Я отпрашивался, а мне говорили: "Слава, ты вообще охерел. Ты молодой, тебе надо доказывать!" Я отвечал: "Да потом докажу, у меня билет уже куплен". Честно говоря, не нужно было принимать это предложение. Я же не знал, что Магат летом уйдет, а вместо него станет Заммер. На юношеском уровне я выделялся...

– Как Швайни?
– Швайни рядом не стоял! Напишите, что шутка, а то не все поймут. Мы, кстати, в финале играли с "Баварией". Разорвала она нас, но дело не в этом. Заммер меня еще в Дортмунд хотел забрать. И вот когда он возглавил "Штутгарт", спрашивал у брата: "Чего твой Малый ушел?" Я бы сто процентов у него заиграл. Характер у меня не подарок – это да. Но у вас в России и про брата всякое говорили. Хотя такого адекватного человека в российском футболе еще поискать. Есть эксперты, которых я называю "онанистами", потому что они сидят и от нехер делать по клавишам долбят. У вас же это огромный бизнес, и каждому выгодно своих игроков сунуть. Поэтому и выделить в чемпионате России некого. Тот же Кокорин – талантливый парень, но за такие деньги он должен брать и возить в одиночку всю команду.

– Вы бы тоже тащили Жодино, если бы вам положили пять миллионов?
– Я и без пяти миллионов тащу! Если серьезно, такую зарплату, как у Кокорина, в мире получают человек пятнадцать. Понимаете, да? В Европе ему дадут в лучшем случае в три раза меньше. А еще же нужно выгрызать, язык учить, к менталитету подстраиваться… Ну и куда, скажите, он перейдет?

– У вас были варианты в России?
– Я же в ФК "Москва" ездил – сразу после "Гамбурга". Но там повел себя немножко непрофессионально: прилетел, сыграл тайм в товарняке, отдал голевую – и укатил. Сказал, что у меня самолет и на вторую половину не останусь. Ребята в ФК "Москва" офигели от такой наглости!

Китай

– В Швейцарии вы пересекались с Карл-Хайнцем Ридле. Что за личность?
– С Ридле очень приятно было общаться: интеллигентный, простой. Помню, объяснял, как молодому игроку авторитет сразу завоевать. Мы сидели с ним и еще с одним парнем, его только из Дортмунда взяли. Ридле рассказывает: пришел он в какой-то клуб молодым, на первую тренировку надел бутсы на шести и самому авторитетному чудаку на первой тренировке как врезал! Говорит, что все его сразу зауважали. Чудаки поняли, что малый не чурается, ничего не боится. Но здесь как повезет: можно себя так показать, а тебя потом переломают.

– Как отреагировали, когда поступило предложение продолжить карьеру в Китае?
– У виска покрутил. Но потом мне контракт показали, я задал один вопрос: "Где подписывать?" Деньги большие, как в России. Полетел, встретили – все офигенно, база на уровне. Шанхай такой город нереальный, что Нью-Йорк отдыхает. В Китае они жрут все. Как в песне Гуфа: "Они жрут все, что двигается тут, а все, что не двигается, они двигают и жрут". На Мальдивах когда отдыхали, китайцы ловили маленьких крабиков, бросали в чайничек, варили и кушали. Каннибалы, блин!

– Как прошло знакомство с китайской кухней?
– Приехали в гостиницу семизвездочную. Там шведский стол метров сто длиной. Я как давай пробовать все. И шо вы думаете? Наелся, пошел проблевался, вернулся и снова стал пробовать! Не воспринял организм сразу эти черт пойми какие яства. А китайцы вообще добрые люди, в большинстве своем необразованные. Они могут стоять и тебя обсуждать, могут пальцем тыкать, могут сзади подойти и с тобой сфоткаться. Руками все жрут, это их не парит. Грязнули. В Шанхае, бывает, едешь, небоскребы стоят фешенебельные, а рядом трущобы, как муравейники, ехать страшно.

– В Китае жили вы в одном номере с парнем из Ирака.
– Он про политику многое рассказывал. У меня волосы дыбом вставали от того, как там все на самом деле, сколько там творила бесчинств "великая и могучая Америка", которой до всего есть дело. С тем парнем, который со мной жил, произошла жуткая история. Прихожу в номер, а он по телефону разговаривает и плачет, хотя очень веселый парень. Оказалось, что его сестра, брат и племянник остановились на блок-посту, а там машина смертников взорвалась – это по всем новостям показывали. Он уехал - и с концами, ничего про него больше не слышал. Все в Ираке было нормально, пока нефть не нашли. Сначала ведь Саддам был друг америкосов, а потом вдруг стал не нужен. Как, в принципе, и Каддафи. Все решают деньги: не было бы там нефти, кому бы этот Ирак сдался? В общем, наслушался ужасов обо этом всем, но они точно не для прессы.

– В Китае президенты клубов любят заходить в раздевалки. Бывало?
– Заходил, с чемоданами. Установки мог дать, в футбольчик любил погонять. Интересный у нас был персонаж. Молоденький, машины часто менял. Сделал свои богатства на электронных играх. Китайцы резались, а ему каждую секунду шло бабло. Но вроде сейчас город у него отжал клуб.

– Почему из "Шанхай Шэньхуа" пришлось уехать в аренду?
– Блажевич пришел, чудо-специалист такой. Я же там год провел, лучшего игрока команды дали, лучшим бомбардиром клуба был. Фанаты с флагами белорусскими ходили. Так вот Блажевич. Там же можно только четыре иностранца. А каждый тренер хочет привести своих, чтобы с контракта огромного ему отстегнули. Я отдыхал с женой на Мальдивах, вдруг звонок: "Приезжай, тренер хочет тебя просмотреть". Я говорю: "Что просматривать? Пусть видео посмотрит". Тем более у меня официальный отпуск до такого-то числа. Прилетел разобранный, играли товарняк. Я гол забил, 2:1 выиграли. Бац, говорят: "Нет". Ну, нет так нет, ради бога. До свидос. Перешел в другой клуб, а зарплату оставил, как в Шанхае.

– Самая крутая достопримечательность, которую вы видели в Китае?
– Мы играли в том месте, где терракотовая армия. Цинь Шихуанди – до сих пор помню имя, величайший император. Когда видишь все это, конечно, офигеваешь. К сожалению, до Китайской стены не доехал. Не хватало времени, когда приезжали. Китай – это вообще ходячая история, в любом городе до фига всего. Помню, прилетели в город. Смотрю: там небоскребы, все дела. Спрашиваю: "Слышь, сколько здесь населения?" А мне отвечают: "О, это совсем маленький городишко, всего пять миллионов населения". Я тогда реально заржал. Вспомнил и грустный момент. Китайцы ведь тащатся (то есть тащились) от Майкла Джексона. Когда мы ехали с кино перед игрой и нам сообщили эту новость, весь автобус плакал. Я тоже всплакнул. Всегда уважал его за то, что он личность такая.

– Что значит "ехали с кино перед игрой"?
– Было пять иностранцев с тренерами, нам включали фильмы на английском с китайскими субтитрами. И китайцы вечно говорили: "Как вы задолбали, все ради вас!" А нам-то что? Если по-китайски включить фильм, а там "Ваджанг вавава" – мы же ни хера не поймем, а так они хоть читать смогут быстро иероглифы свои. Хотя разговорный китайский не такой и тяжелый, но читать и писать – просто нереально.

– Пекин – советский город, как Минск?
– Да, советский, как Москва. Что вы думаете, Москва лучше Минска? Минск – Европа. А в Москве куда-то дальше центра ступишь, смотри, чтобы голова цела осталась. Мы вообще планировали жить в Германии, но Беларусь настолько прекрасная страна, здесь комфортно, чисто, тихо и спокойно. Без пертурбаций, бандюганов и всего такого. Один я сейчас сижу, семечки грызу и мусорю.

Новополоцк

– После Германии и Китая чемпионат Белоруссии воспринимается как каторга?
– Уровень, конечно, слабее. С Бундеслигой я даже не сравниваю, но и в Китае сейчас хорошие условия.

– Когда вы играли в Китае, звезд там вроде бы еще не было…
– Как это? Я был! На самом деле чемпионат Китая развивается семимильными шагами. Раньше из группы не могли выйти в Азиатской лиге чемпионов, теперь чуть ли не за чемпионство борются.

– Говорят, вы больше стали отрабатывать в обороне. Что случилось?
– Заставили!

– Кто?
– Жизнь! Шучу. Тренер сказал. Ну, надо так надо. Сами видите, на каком мы сейчас месте. Освободили бы меня от оборонительных функций – были бы где-нибудь вверху.

– Какой выезд в Белоруссии самый трэшевый?
– Новополоцк. Ребят, туда нужно съездить – посмотреть на эти раздевалки, на этот стадион. Советский Союз, 1960-е. Ремонт там, наверное, с тех пор и не делался. Туалеты я называю "вынос мениска". Схватиться не за что, один унитаз на всю команду! В Беларуси эта тема широко обсуждается, одно время игроки даже хотели собрать деньги, чтобы решить проблему своими силами. Вообще-то Новополоцк – это очень богатый городишко, там нефтеперерабатывающий завод. То есть деньги есть. Так какого хуанхэ они не могут привести в порядок стадион?

– А в Албании разве не так? Нам рассказывали, что, когда ваше "Торпедо" встречалось в Лиге Европы с "Кукаси", туалеты игроки посещали следующим образом: один сходил, постелил сверху газетку, потом другой сходил…
– Воды не было, да. Не смывалось ничего. Но по сравнению с Новополоцком это еще не страшно.

– Когда получили предложение из Жодино, были мысли еще где-нибудь поиграть?
– Были. Просто в Греции я в первый раз получил серьезную травму – с икрой мучился. На тот момент у меня была самая высокая зарплата в команде…

– Сколько?
– В России больше платят. В общем, не играл я четыре месяца. Но мог и остаться – просто зарплату на пятьдесят процентов урезали бы. К тому же стало холодать, и я подумал: на фиг надо. Хотя, если не брать грандов вроде "Динамо" или БАТЭ, общий уровень второй лиги Греции выше, чем у команд из чемпионата Беларуси. Ну, или на одном уровне.

Брат

– Как ваш брат играл в "Коньяспоре"? Там же в городе одни мечети и больше ничего.
– Я сам удивлялся. Говорил: "Братан, как ты там вообще?" Он отвечал: "Мал, вот так, зато стал трезвенником-язвенником". Это он утрирует, конечно. Но развлечений там нет, да. Брат даже книжки по исламу стал читать, говорит, что интересно на самом деле.

– Как часто он вспоминал про "Барселону"?
– Вспоминал, конечно, с огорчением. Его брали под основу, начал он здорово, но травмы подкосили. Потом они начали играть в этот фирменный футбол, который до сих пор есть. Брат злился, что они ведут 3:0, а его выпускают на 5–10 минут. Выпусти ты на тайм, на 30 минут хотя бы! Но "Барселона" не была ошибкой. Ошибкой было то, что он отказал Моуринью в "Интере" и пошел в "Штутгарт". Ему на второй год Моуринью звонит и говорит: "Все, давай в аренду". И "Штутгарт" – то же самое. Но "Штутгарт" быстро подсуетился, самолет пригнал. Брат все признает. Когда он выходил из самолета, даже хотел им сказать: "Извините, откажусь". Но тут фанаты налетели, он не смог сказать нет. Другая ошибка, когда он выбрал "Бирмингем" вместо "Бенфики". Вместо футбольной команды пошел в регбийную, маразм полный. Я говорил не идти туда, но он принял другое решение.

– С кем брат дружил в "Барселоне", про кого больше всего рассказывал?
– С Анри и Гудьонсеном они дружили. Эти же, испашки, на каталонском базарили. Английский они почти не знали. Гвардиола брату говорил: "Алекс, ты должен учить язык". Брат говорит: "Пеп, какой, на фиг? Испанский? Но они же здесь все по-каталонски говорят!"

– Про Златана были истории?
– Конечно, такой он, своеобразный. Его чуть потравишь, так он потом полдня за тобой бегает. Но это по-доброму. Так, что вы с этой "Барселоной", давайте про Жодино. Платят стабильно, все очень профессионально. Мне в клубе все нравится. И самое главное: скажите там в России, чтобы покупали как можно больше БелАЗов (завод "БелАЗ" – генеральный спонсор "Торпедо" Жодино. – Ред.). Потому что техника фантастическая!

– Вы собирались поступать в академию президента. Как дела?
– Была идея. Кстати, я студент теперь, поступил на второе высшее в физкультурный. Писуля как раз пришла, что все нормально, поступил. Сам поступал, никто не помогал. Ходить на занятия, конечно, не буду, потому что заочка, но сдавать буду сам – парень-то я смышленый, проблем не будет. Академия президента? На третье высшее пойду, чего уж там. Жизнь продолжается, надо учиться и развиваться.